Во время занятий мне не оказывалось какого бы то ни было преимущества. Когда я делал что-нибудь неверно, мне на это указывалось с той же грубоватою искренностью, как и остальным кадетам. Объяснив мне раз и навсегда мои обязанности, от меня ожидали чего-то большего, чем от остальных кадет, и адмирал часто говорил мне, что русский великий князь должен быть всегда примером для своих товарищей. Это равенство в обращении мне очень нравилось. Я учился легко. Моё непреодолимое влечение к морю усиливалось с каждым дном. Я проводил на вахте все часы, назначенные нашей смене, находя лишь приятным провести четыре часа в обществе мальчиков, ставших моими друзьями, в непосредственной близости моря, которое катило свои волны в таинственные страны моих сновидений.
Я никогда не мог сходить на берег без моего воспитателя, так как матушка дала строжайшие инструкции относительно сбережения моей нравственности. Мне очень хотелось часто удрать от него и последовать за моими друзьями в те таинственные места, откуда они возвращались на рассвете, пахнущие вином, с запасом рассказов о своих похождениях.
— Как вы провели увольнительную? — спрашивали они меня с многозначительной улыбкой.
— Очень скромно. Просто погулял с воспитателем.
— Бедный! Мы провели время гораздо лучше. Если бы вы знали, где мы были!
Но поинтересоваться, где они были, — мне было также строго запрещено. Адмирал строжайше воспретил кадетам употреблять в моём присутствии “дурные слова” или же описывать соблазнительные сцены. Но мне было тогда шестнадцать лет, и природа наделила меня пылким воображением.
В течение трёх месяцев мы крейсировали вдоль берегов Финляндии и Швеции. Затем мы получили приказ принять участие в императорском смотру, и это вознаграждало меня за все мои усилия. Я несказанно радовался случаю предстать в роли моряка пред государем, государыней и моими друзьями: Ники и Жоржем. Они прибыли к нам на крейсер с большой свитой, среди которой были великий князь Алексей Александрович — морской министр и будущий непримиримый противник моих реформ во флоте. Стоя в строю на своём месте, я с благодарностью смотрел на государя. Он улыбнулся: ему было приятно видеть меня здоровым и возмужавшим. За завтраком Ники и Жорж, затаив дыхание, слушали мои бесконечные рассказы о флотской жизни. Поклоны, переданные ими от моих старших братьев, которые служили в гвардии, оставили меня равнодушным. Я жалел несчастных мальчиков, запертых в стенах душной столицы. Если бы они только знали, что потеряли, отказавшись от карьеры моряков!
Так провёл я четыре года, чередуя своё пребывание между Михайловским дворцом в С.-Петербурге и крейсерами Балтийского флота».
В нашем повествовании уже несколько раз упоминался Михайловский дворец. Поэтому, думаю, стоит немного отвлечься от дел морских и рассказать о дворцах и имениях великого князя Михаила Николаевича, где бывал наш герой.
По распоряжению Александра II для его брата Михаила известный архитектор Л.И. Штакеншнейдер в 1857-1861 гг. на Дворцовой набережной выстроил Ново-Михайловский дворец. Ново-Михайловским дворец был назван, чтобы его не путали с Михайловским дворцом, построенным в 1819-1825 гг. по проекту архитектора К.И. Росси для великого князя Михаила, сына Павла I.
Трёхэтажный Ново-Михайловский дворец выглядит весьма помпезно. Со стороны набережной фасад украшен фигурами кариатид и других мифологических персонажей. Парадные помещения во дворце отличаются роскошной отделкой, причём особенно выделяются торжественно оформленные вестибюли главных лестниц и танцевальные залы. Со стороны улицы Миллионной шталмейстерский корпус дворца, предназначенный для свиты, выглядит куда скромнее. Забавно, что в 20-х гг. XX в. Миллионная улица была переименована в улицу Халтурина, руководителя «Народной воли».
Ново-Михайловский дворец был главной резиденцией великого князя Михаила Николаевича во время его приездов в Петербург. После его смерти дворец отошёл к старшему сыну Николаю.
Императору Александру II показалось, что брату Михаилу, постоянно проживавшему в Тифлисе, недостаточно будет дворца на набережной Невы, и он приказал построить ещё и загородный дворец на Старой Петергофской дороге между Стрельной и Петергофом. На территории в 106 гектаров был разбит большой парк, а архитектор Г.А. Боссе в 1858-1861 гг. построил дворцовый ансамбль, названный Михайловкой. Дворец стоит над бровкой приморского откоса. На верхней террасе простирается великолепный тенистый парк с вековыми деревьями, с целой системой прудов, каналов и мостиков. У откоса рядом с дворцом сооружена искусственная горка, с которой открывался вид на нижнюю террасу парка и на Финский залив. В юго-западной и западной частях усадьбы расположены оранжереи, кухонный корпус, конюшни и кавалерский корпус, перестроенный архитекторами Боссе и Штакеншнейдером из старого дворца конца XVIII века. Весь дворцовый комплекс был построен на месте двух старых усадеб — Бутурлиных и Алсуфьевых.
После смерти Михаила Николаевича Михайловка также отошла к великому князю Николаю Михайловичу. А в 1919 г. в дворцовом комплексе разместилась детская трудовая школа «Красные зори». В ходе Великой Отечественной войны Михайловка была основательно разрушена. Кто разрушил этот дворец и другие соседние — вопрос довольно спорный. Немцы, без сомнения, большие «бяки», но и про большой калибр пушек Балтфлота и Кронштадтских фортов тоже забывать не следует.
В 1968 г. началось восстановление Михайловки, и вскоре она была превращена в базу отдыха Кировского завода. После перестройки дворец в Михайловке принадлежал пансионату «Стрельна». Лучшие номера стоили всего-то 14 у. е. в сутки, и автор горько сожалеет, что ему не удалось там пожить. Но в июне 2003 г. совместным решением Министерства культуры и Министерства имуществ РФ Михайловка передана Управлению делами президента РФ. Нашему любимому президенту, который ежедневно клянётся не идти на третий срок, видимо, мало десятков резиденций по всей России, а также огромного дворцового комплекса, сооружённого в Стрельне на базе Константиновского дворца. Лично у меня после посещения апартаментов в Стрельне отпали всякие сомнения в том, кто будет президентом в 2008 г.
В 1869 г. великий князь Михаил Николаевич приобрёл для своей супруги имение Ай-Тодор в Крыму. Имение площадью 70 десятин, то есть свыше 100 гектаров располагалось между берегом моря и шоссе Севастополь — Ялта. Позже площадь имения была расширена до 200 десятин, включив территорию и по другую сторону от шоссе. В имении был разбит прекрасный парк, посреди которого возвели небольшой дворец, свитский корпус и хозяйственные постройки. Большая же часть имения отводилась под виноградники, при которых построили обширный винный подвал.
После смерти Ольги Фёдоровны согласно её завещанию имение было поделено между Александром и Григорием Михайловичами. Сандро получил большую часть имения, примыкавшую к горам, а Гоги — прибрежную часть.
Своё имение Александр Михайлович назвал Ай-Тодор, в честь мыса Ай-Тодор (святой Фёдор), а Георгий Михайлович свою часть назвал Харакс, по названию римской крепости. Развалины крепости Харакс оказались на территории, отошедшей к Георгию. Там в I—III веках н. э. стоял римский гарнизон. После ухода гарнизона в 230-245 гг. крепость была разрушена варварами и более не восстанавливалась. Впервые небольшие раскопки в крепости были произведены в 1849 г. графом Шуваловым. Систематические же раскопки были начаты Александром Михайловичем в 1896 г.
