Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
* * *
Про себя Саша говорит:
— Я просто хорошая девочка Саша.
* * *
— Мама, ты меня любишь до слез или безумно?
17 января 46.
Галя уже вернулась из больницы. Миновал карантин и для Сашки: она не заболела. Я пока нахожусь на Сретенке, так как ухитрилась заболеть тут воспалением легких. Пришла навестить папу и Галю, помочь маме в уходе за больными и свалилась сама.
Галя веселая, хорошая, каждый день готовит уроки, которые приносит ей школьная подружка.
Галка много читает. Сегодня я услышала из ее комнаты страшный лающий кашель.
— Что с тобой? — спрашиваю я испуганно.
— Тут в книжке сказано, — пояснила она, — что «кашель соседа походил на собачий лай», — вот я и хочу попробовать, как это получается.
* * *
Был у нас еще один любопытный разговор.
— Мама, — сказала она. — Я не могу понять, хороший был Колумб или плохой? И его жена — хорошая или плохая? (Галка прочла О. Гурьян «Христофор Колумб».)
— А почему ты сомневаешься?
— Ну, конечно, Колумб храбрый, мужественный, — ответила Галя, — но вот он был очень груб с матросами. Или вот его жена. Когда он ей сказал, что хочет перерезать море Тьмы, она ему запретила. А когда он согласился не ехать, она закричала на него и даже упрекнула в трусости. (!)
Это был сложный разговор. Я довольно коряво объяснила, что это только в сказках одни — очень хорошие, а другие — очень плохие. А в жизни, дескать, не так. И даже у Колумба были свои недостатки. А потом подумала, что не в этом дело. Бедняге приходилось так худо, что в его положении любой бы стал грубить матросам.
* * *
Саша очаровательно разговаривает по телефону. Сегодня подробно доложила мне, как живет без меня, как скучает.
Саша дружит с Леной и замучивает ее до потери сознания своей нудной просьбой: «Почитай, почитай!..»
18 января 46. Ермолаевский.
Сегодня я вернулась на Ермолаевский. Саша встретила меня целой серией молчаливых глубоких вздохов. А Галя провожала плачем. Может быть, это объяснялось тем, что я не успела дочитать ей отрывок из «Странствия во мраке» Мартина Флавина. Я прочла ей главу «Ему было всего 9 лет и ему очень нужны были санки». Она превосходно понимала, слушала с наслаждением. А когда я начала читать о велосипеде, за мной приехал Шура и пришлось чтение прервать.
Я было хотела объяснить ей, что означает слово «шериф», но она торопливо сказала:
— Читай, читай. Я знаю, это милиционер.
24 января 46.
Саша:
— Мама, ведь я не слушаюсь, почему же ты меня целуешь?
— Я знаю, что делают волки с плохими девочками: они их бьют и терзают…
— Суп — изумительный!
* * *
Саше купили воздушный шар. Проснувшись на следующее утро, Саша чуть не расплакалась, потому что большой шар превратился в маленький, с кулак величиной.
— Что ты с ним сделала? — воскликнула она с возмущением.
— Он просто похудел! — ответила я.
На днях Ян Сашин принес Саше шоколадку. Я дала ей кусочек, остальное положила в ящик. Вечером, когда Саша уснула, я несколько раз приложилась к шоколаду сама, да еще угостила Шуру. Утром Саша первым долгом помчалась к ящику. У меня сердце замерло. Но взглянув на шоколад, Саша сказала вполне добродушным тоном:
— Мама, посмотри, шоколадка похудела…
27 января 46.
Галя поет Саше (невероятно перевирая мотив):
— Рыбки уснули в пруду-у-у…
— Почему в пруду? Лучше бы они спали на песочке, — возражает Саша.
* * *
Галя говорит:
— Лену я люблю, она хорошая. А Милу не люблю и играть с ней не буду.
— Почему? Чем же она тебе не нравится?
— Она неправдивая. Подлиза. И надоеда.
Этот разговор мы продолжим. Интересно мне, что она имеет в виду.
18 февраля 46.
Саше 3 года 9 месяцев, Галке — 8 лет 11 месяцев.
Саша, оправившись от гриппа, говорит о себе:
— Сейчас я встану на свои слабенькие ножки.
* * *
— Саша, кому идти в аптеку за лекарством: мне или папе?
— Ты иди.
Я уязвлена:
— Почему же не папе?
— Он — долго… — отвечает Саша.
Очень наблюдательный ребенок.
* * *
Саша:
— Сейчас я построю домик, мама посмотрит и скажет: «Какая прелесть!»
19 февраля 46.
Мама рассказала мне, что Галя вернулась сегодня из школы заплаканная. Объяснила: «Мы пели песню “Отцы вернулись к нам домой”. А я петь не хотела. Только шевелила губами. Зачем я буду петь “отцы вернулись”, если мой папа не вернулся».
Это странно. Мне кажется, она почти не помнит Шуру, почти никогда о нем не расспрашивает, и мне кажется, она не понимает своей потери. Но, видимо, это не так. Я иногда рассказываю ей о том, каким был Шура в детстве. Она слушает жадно. Но сама не расспрашивает. Как-то спросила, правда:
— А папа Шура хорошо учился, когда был маленький?
И еще:
— Папа Шура любил играть со мной?
Александр Иосифович Кулаковский, Галин «папа Шура» (1912–1942).
21 февраля 46.
Вчера, вернувшись с работы, я была ошеломлена известиями о том, как вела себя Саша: она мешала Шуре работать, проткнула карандашом лимон, облила супом телефон (всё нарочно), кидала мяч на стол и в зеркало, стучала чем ни попадя по Милиной чернильнице и т. д.
— Я тебя не люблю, — сказала я.
Она покорно удалилась.
— Саша! — крикнула я некоторое время спустя, собравшись укладывать ее спать. Она мигом примчалась:
— Ты меня уже любишь?
22 февраля 46.
Саша сказала только что:
— Мама, если мне позвонят, скажи: «Сашенька устала, она прилегла, позвоните позже». Или: «Она встанет — сама вам позвонит».
23 февраля 46.
Я щекотала Сашку, щипала щечки, дергала за уши. Она все терпела со снисходительной улыбкой, а потом произнесла горделиво:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
