— Ты выглядишь потрясающе, — признал Алекс. — Твои волосы напоминают мне водопад, а глаза — лесные озера. Ты прекрасна, как дикарка, выросшая среди природы.
Собрав всю свою волю, Инга постаралась говорить холодно:
— Вы тоже выглядите великолепно. Ну что, удалось заказать столик? — Честно говоря, ее испугало, как она отреагировала на его искреннее восхищение. А может, это просто комплименты опытного соблазнителя, хорошо дозированная мужская лесть?
— Да. Все нормально. Я даже сообщил им, что мы будем торопиться. А кстати, почему тебе надо быть дома с такой точностью?
— Поливочная система барахлит, мне надо ее контролировать каждые пару часов. — Инга сказала это так, как будто она была опытным механиком и отладка системы для нее повседневное дело.
— Слушай, потрать деньги, которые я тебе перевел, на ремонт этой дурацкой системы.
— Обязательно так и сделаю, сэр!
— Вот видишь, когда захочешь, можешь говорить со мной по-человечески! А ты не замерзнешь в этом легком наряде?
— Надеюсь, в ресторане есть отопительная система. — Инга не могла признаться ему, что у нее просто нет ничего подходящего, чтобы надеть поверх этой кофточки.
Алекс снова посмотрел на рисунки и заметил:
— Неужели ты сейчас ничего не рисуешь? Это преступление.
Она подумала: если он еще раз меня пожалеет по любому поводу, ему придется ужинать в одиночестве. По выражению лица Инги он, казалось, понял ход ее мыслей. Улыбнулся.
— Ну и колючка ты все-таки! По-моему, тебе надо будет продолжить образование.
— Да, я хотела бы это сделать, но сейчас такой возможности у меня нет. Вы же это отлично понимаете. Не надо меня заводить. Всему свое время.
Ресторан, куда они приехали, оказался вовсе не кабачком, а заведением новым и, видимо, очень дорогим. Инга не бывала еще в таких шикарных заведениях. И, конечно, ее очень радовало то, что спутником ее был Алекс.
Когда официант принял заказ, разговор за столиком вдруг принял неожиданное направление.
— Мне кажется, — изрек Алекс, — тебе надо на какое-то время приостановить выплату долгов, положить деньги на какой-нибудь банковский счет и возобновить выплату, как только набегут проценты. И наплевать на то, что станут думать и говорить о тебе окружающие.
— А что будете думать вы?
— Что ты умная и дальновидная девушка. Признаюсь, что полезность инвестиций я понял еще в школе. Когда друзья проедали каждый грош, я вкладывал в разные финансовые операции все, что у меня было. И не прогадал. Кстати, в сельское хозяйство умелое вложение денег довольно прибыльно. Но, чтобы осознать это, мне пришлось пройти через нелегкие работы в различных хозяйствах и на фермах. Зато сейчас меня никто не обведет вокруг пальца рассуждениями о превратностях судьбы урожая или приплода коров, овец или свиней.
Инга была удивлена.
— Это, видимо, была тяжелая наука и практика.
— Нелегкая, но полезная. Кстати, и для здоровья тоже! К тому же я сумел доказать кое-что и самому себе.
— Что значит это «кое-что»?
— Я объясню тебе через некоторое время. Только сначала расскажи мне, почему твои родители выбрали именно это место, чтобы заняться тем, в чем они ровным счетом ничего не смыслили.
— Я уже говорила, что мой отец был романтичным чудаком. Он считал, что в городах цивилизация обречена на медленное вымирание. А вот в сельской местности, если принести туда прогресс, она закрепится и пойдет вперед, благодаря здоровому образу жизни и традиционной сельской нравственности.
— А твоя мать разделяла эти воззрения?
— Скорее всего, да. Иначе зачем бы она безропотно последовала за ним в эту глушь? Она совершенно очевидно томилась здесь, но в ее жизни был смысл — она любила своего мужа.
— Дело в том, что твой отец с самого начала руководствовался ошибочным посылом. Получать стабильный доход с такой усадьбы, как ваша, можно только при условии, если имелся первоначальный капитал, который позволял бы маневрировать в неурожайные годы. А такого капитала, как я понимаю, у него не было.
Инга не возражала, и он продолжил рассуждения:
— Как ты планируешь развитие своего хозяйства?
Она с готовностью изложила перспективы.
— Ну неужели ты не понимаешь, что все ожидаемые тобой доходы будут в лучшем случае на грани самоокупаемости.
Их беседа была прервана приходом официанта, который принес закуски и первое. Но буквально после одного глотка острого экзотического варева Алекс возобновил разговор, который был для Инги одновременно и неприятным и интересным.
— Так все-таки когда ты реально сможешь расплатиться с отцовскими долгами?
— Хотела бы я это знать. Я очень стараюсь сделать это как можно быстрее. Для меня главное, чтобы из-за его непрактичности и неумения работать не пострадали другие люди.
— Наиболее пострадавшая сторона — ты сама, — задумчиво заметил он.
— Неужели вы не поступили бы точно так же, если бы вам пришлось исправлять ошибки вашего отца?
Лицо Алекса потемнело.
— Я никогда не знал своего настоящего отца.
— Ну хорошо, пусть в этом случае речь будет идти об отчиме.
Поглядев на Ингу сквозь бокал вина, он медленно произнес:
— Да, я выплатил бы его долги даже при условии, что у нас были бы не самые хорошие отношения. — Потом он резко изменил направление разговора: — Может быть, выгоднее продать твое хлипкое хозяйство? Ты расплатишься с долгами и начнешь новую жизнь.
— Любопытно, как это я ее начну, не имея ни денег, ни специальности, ни образования?
— Слушай, но ведь очень многие люди входят в жизнь после школы, не имея ничего за душой. Кстати, можно пойти и другим путем. Ты берешь у меня взаймы деньги, вкладываешь их в укрепление своего хозяйства, прибыльность его резко возрастает. Через два года ты сможешь расплатиться со всеми, в том числе и со мной. Я все просчитал, — признался Алекс.
Инга в который уже раз покраснела.
— Я ни за что не возьму у вас деньги. Я справлюсь с ситуацией сама.
— Каким же образом?
— Справлюсь, — упрямо прошептала она.
— Будь моя воля, я придушил бы твоих предков. Как они могли оставить тебя один на один с судьбой, с долгами, не дав тебе какого-либо профессионального образования?
— Так сложились обстоятельства. Это не было их злой волей. Они просто не смогли дать мне образование. А что сделали ваши родители для вашего успешного старта?
Конечно, Инга не собиралась обижать или огорчать Алекса. Но так уж вышло.
После долгой паузы он ровным голосом заговорил:
— Видишь ли, я уже сказал тебе, что не знал своего родного отца. Моя мать погибла в автокатастрофе, когда мне было всего шесть лет. Родственников у меня не оказалось. Меня отдали в приют. Прошел год, и я был усыновлен. Я очень полюбил свою приемную мать. Но ее муж не считал нужным вкладывать чувства в чужого ребенка. У него был сын от предыдущего брака. Я скоро понял, что никогда в глазах этого человека, моего приемного отца, не смогу подняться до уровня его родного сына. Жизнь была сносной, пока была жива моя новая мама. Когда она умерла, все рухнуло. Это случилось, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Через полгода я покинул тот дом навсегда.
