6
— Не знаю, — ответила Аманда, когда Эдвин спросил, куда отвезти ее. — Может, к озеру?
— Хорошо. Есть особые пожелания?
— Нет.
— Правильно, — Он увеличил скорость. — Предоставь это мне.
День был хороший, солнечный, но купаться было холодно. Аманда сама не знала, почему захотела к озеру. Наверное, потому что в последнее время дом казался ей слишком огромным, а его обитатели излишне шумными и суетливыми. И она мечтала о спокойном отдыхе у воды.
— Если заглянешь в бардачок, найдешь там сандвичи. Их специально для тебя приготовила Софи. А на заднем сиденье небольшой термос с кофе.
Аманде не хотелось есть, но мысль о горячем сандвиче с сыром, завернутом в фольгу, невольно будила аппетит. Она отпила немного кофе — это улучшило ее настроение.
Они путешествовали уже около часа, то съезжая с главной дороги, то вновь возвращаясь на нее.
— Где мы? — спросила Аманда. Она была почти в трансе — ее всегда немного укачивало в машине — и поэтому не следила за тем, куда направлялся Эдвин, полностью положившись на его вкус.
— Мы около залива Мори-Ферт. Эти места суровы большую часть года, но иногда здесь очень солнечно и уютно. А вон там, — Эдвин указал направо, — на скале стоит замок Лохфиннхал — древний, как сама история. Мы с тобой приехали в местечко, о котором немногие знают. Конечно, это огромный залив, но именно это место в тихой бухте мало кому известно. Я решил привезти тебя сюда, поскольку мне показалось, что тебе не очень хочется видеть толпы людей.
Эдвин оставил машину под раскидистыми дубами, чьи листья образовывали красивый навес и не давали металлическому корпусу нагреться. С залива дул мягкий бриз, волны бились о скалу.
Он вышел из машины, за ним последовала и Аманда, подставляя лицо свежему морскому ветерку, растрепавшему ее волосы.
Пока Эдвин закрывал двери, она направилась к импровизированному пляжу, почти заросшему травой. Она почти уже спустилась к нему, когда он догнал ее и вручил белую морскую раковину.
Неподалеку одинокий рыбак, рядом с которым в сетях серебрилась рыба, забрасывал удочку.
Волны набегали на берег, разбиваясь о камни и уходя назад, в залив. Солнце пекло голову, а холодные соленые капли освежали лицо и руки. Какой контрастный мир, подумала она. Как, впрочем, и характер человека, шедшего с ней рядом. Его присутствие вызывало двоякое ощущение: с одной стороны, Аманда чувствовала себя спокойно и не одиноко, а с другой — он заставлял ее нервы напрягаться.
Не желая думать об этом, она подставила лицо ветру и солнцу, наблюдая, как плывут перышки облаков. Вдруг Аманда оступилась, напоровшись на корягу, зарытую в песке, но Эдвин ловко подхватил ее.
Она повернулась к нему и улыбнулась.
— Спасибо.
Его лицо было удивительно напряженным, карие глаза выражали заботу и что-то еще, будоражащее ее душу. Он осознал, что смотрит на нее слишком долго, и отвернулся.
Аманда чувствовала себя и как-то виновато, и радостно одновременно.
Но хватит! Ни о чем серьезном ей не надо думать сейчас. Сегодняшний день предназначался только для отдыха, а не для беспокойств и переживаний. Впервые груз, свалившийся на плечи Аманды со смертью мужа, начал спадать.
Жизнь продолжается, она действительно ощущала себя оживленной и не могла припомнить, когда в последний раз ей было хорошо. Подняв с песка причудливо загнутую палку, она размахнулась и кинула ее в воду, наблюдая, как волны относят ее дар все дальше от берега.
Эдвин шел рядом с ней, его рубашка развевалась на ветру.
— Лучше? — спросил он.
— Да, — ответила она честно.
Он нагнулся, поднял маленький плоский камешек и бросил его в волны. Камень проскакал несколько раз и скрылся в воде.
— Ух, ты, здорово! — воскликнула Аманда, засмеявшись.
Эдвин покачал головой.
— Нет. Раньше я мог бросить камень так, чтобы он подпрыгнул раз двенадцать.
Они продолжили свой путь и погрузились в молчание. На сей раз тишина не была давящей, наоборот, она казалась нужной, необходимой. Так, в безмолвии, они добрались до скал, нависающих над заливом.
— Там есть грот, — сказал Эдвин, — если хочешь, можно заглянуть туда.
— Давай.
Аманда пошла первой, перепрыгивая по камням через небольшие бочажки, в которых плескалась рыба, поигрывая серебряной чешуей, и дошла до скалистых уступов. Она чувствовала себя совсем как ребенок, играющий с солнцем и водой и забавляющийся своенравными порывами ветра. Сама не зная почему, она вдруг остановилась и устремила взгляд в небеса, уловив на себе жгучий взор Эдвина.
— Осторожно, — предупредил он.
Впереди было довольно глубокое озерцо, Но Аманда уверенно ступала с камня на камень и успешно миновала опасность.
Пробираясь по круглым и почти гладким камням, избегая неровных и острых, она оказалась на мягком песке и посмотрела назад, чтобы проверить, как там Эдвин.
— Здесь чудесно! — прощебетала она.
Грот был крошечный, и располагался он почти у самого берега. Его накрывал занавес из скалы, нависшей прямо над ним и покрытой желтыми цветами и ивами, которые шелестели на ветру. Отсюда открывался чудесный вид на залив, был виден горизонт, и солнце не светило в глаза.
Аманда уселась на песок. Эдвин какое-то время наблюдал за ней с мягкой улыбкой, а потом прошелся и поднял еще один камень. Этот, лихо подскакивая на поверхности воды, продержался гораздо дольше, прежде чем утонуть, и Аманда наградила своего спутника аплодисментами.
Эдвин вернулся в грот, ехидно улыбаясь. Он уселся рядом, справа от нее, затем вытянул ноги и прилег, заложив под голову руки и прикрыв глаза.
Он тоже испытывал почти постоянный стресс за последнее время. Не так-то просто было оставить налаженную жизнь в Канаде ради шотландской провинции. Аманда потеряла мужа, а Эдвин — того, кому всегда мог доверять, человека, заменившего ему отца.
Он повернул голову, посмотрел на сидевшую рядом женщину, словно ощутив, что она смотрит на него.
— О чем ты думаешь? — спросил Эдвин.
— Я думаю о том, что ты почувствовал, когда узнал, что умер Николас.
— Хватит об этом. Все позади.
Обида никогда не остается позади. Она преследует. И Аманде это было знакомо не понаслышке.
— Он любил тебя, — сказала она. — Как и всех своих учеников.
Эдвин был холоден.
— Ты хочешь сказать, что тебя он не любил?
Сначала Аманда была поставлена в тупик этим вопросом, но потом покачала головой. Она отвела от него свой взгляд и стала рисовать что-то на песке.
— Нет, я этого не говорила.
