В-третьих, эти машиностроительные заводы требовалось обеспечить углем и металлом. Во второй пятилетке большое внимание уделяли развитию металлургии и добычи угля. Планировалось построить 130 мартеновских и 45 доменных печей, 108 прокатных станов, 258 угольных шахт, 24 комбината цветной металлургии.
Для нужд машиностроения была создана мощная качественная металлургия, производившая большой объем и широкую номенклатуру сталей и сплавов, без которых невозможно построить современную технику. В 1937 году производилось 2,5 млн. тонн проката качественных сталей, 850 тыс. тонн высококачественной электростали (4,8 % общей выплавки стали), 440 тыс. тонн ферросплавов[75]. Почти весь качественный прокат – 1,9 млн. тонн – шел в машиностроение.
В цветной металлургии создавались новые мощные производства продукции, которая раньше либо совсем не производилась, либо выпускалась в крайне недостаточном количестве. Строительство новых предприятий основывалось на геологических открытиях первой пятилетки. Например, в 1931 году на Урале открыли два месторождения бокситов, и уже в 1934 году началась добыча бокситов и заложен Уральский алюминиевый завод в Надеждинске[76]. Во второй пятилетке в голой степи, где даже казахи не всегда кочевали, был построен Балхашский медеплавильный комбинат, базирующийся на открытом в 1928 году Коунрадском медно-порфировом месторождении. Это была исключительно трудная стройка, на которую были брошены лучшие силы, и в 1938 году комбинат дал первый концентрат и черновую медь.
В Уфалее, на Урале, в 1933 году вручную и кустарными способами осваивали выплавку никелевого штейна, а в 1934 году был выплавлен первый чистый никель[77]. Во второй пятилетке Уфалейский никелевый завод перешел на передовой метод плавки в электропечах.
В 1935–1936 годах возникло производство магния на Днепровском магниевом заводе, а также на Соликамском магниевом заводе. Первый был расположен рядом с Днепрогэсом, поскольку выплавка магния – дело энергоемкое, а второй – рядом с колоссальным источником сырья. В 1937 году в Кабардино-Балкарии заработал Тырнаузский вольфрамо-молибденовый комбинат.
Однако разведанных в первую пятилетку запасов полезных ископаемых было мало, и в течение второй пятилетки советские геологи должны были увеличить запасы и разведать 3 млрд. тонн железной руды, до 20 млн. тонн марганцевой руды, 1,2 млн. тонн меди, 8,8 млн. тонн цинка, 8,8 млн. тонн свинца, 224 тыс. тонн никеля, 10,8 млрд. тонн угля[78]. Если открывалось новое месторождение, то возле него сразу планировалось строительство добывающего и перерабатывающего предприятия.
Например, экспедиция А. Е. Ферсмана, работавшая на Кольском полуострове, в 1931 году открыла в Хибинах крупное месторождение магнетитовых руд, а в 1932 году были открыты железистые кварциты в Мончегорской тундре. Несколько ранее, в 1930 году, экспедиция проф. А. А. Чернова открыла крупное месторождения угля в устье р. Воркуты[79]. Сразу же возникла идея создания крупного металлургического производства на основе открытых месторождений. 13 июня 1933 года в Леноблплане, в присутствии С. М. Кирова, обсуждались первоначальные наброски плана создания металлургической базы. Киров ухватился за эту идею, поскольку это была возможность избавить ленинградскую промышленность от завоза металла из Донецкого района.
Разработка этих вновь открытых богатств началась незамедлительно. Воркутинский уголь уже в 1931 году добывался для нужд Печорского пароходства, в 1933 году первую партию угля доставили в Архангельск. В 1934 году началась добыча железной руды и производство концентрата. Одновременно вырабатывался план объединения этих ресурсов в единую угольно-металлургическую базу. Для этого требовалось построить железную дорогу Котлас – Воркута, построить рудник и агломерационные фабрики на Кольском полуострове, а также построить металлургический комбинат в Череповце. Однако окончательное решение о строительстве было принято только в июне 1940 года, до начала войны необходимые объекты достроить не успели. Но этот пример наглядно показывает, что вновь открытые полезные ископаемые не откладывались в сторону, а немедленно, хотя бы и огромными усилиями, вовлекались в использование. В других случаях, когда открытые месторождения располагались не в столь далеких и труднодоступных районах, возле них довольно быстро возникало перерабатывающее производство.
В-четвертых, для обеспечения бесперебойной работы всего этого мощного промышленного комплекса, для поставок сырья и отгрузки готовой продукции требовалось существенно улучшить транспортную систему, в которой главное место занимали железные дороги, перевозившие почти 85 % грузооборота. В транспорт направили 19,9 % капитальных вложений, предусмотренных пятилетним планом, – самый высокий уровень за всю советскую историю.
Главная идея транспортного плана состояла не в том, чтобы построить побольше новых железных дорог, таких – как Турксиб, магистраль Москва – Донбасс, прозванная «Магнитостроем транспорта», или приступ к Байкало-Амурской магистрали. План второй пятилетки предусматривал техническую реконструкцию: электрификацию важнейших линий, введение мощных паровозов и новых вагонов (на железнодорожное машиностроение во второй пятилетке было отпущено 11,7 млн. тонн проката, или 25 % от всего проката, произведенного за эти годы), капитальный ремонт и усиление 53 % железнодорожной сети (45 тыс. км), введение новейших методов организации перевозок и так далее.
Вторая пятилетка, таким образом, коренным образом отличалась от первой по самому характеру поставленных хозяйственных задач. Если афористично сформулировать то, к чему стремился Сталин в это время, то можно сказать так: задача состояла в том, чтобы встать вровень с ведущими европейскими индустриальными державами, и не только по валовому производству промышленной продукции, но и по структуре народного хозяйства и промышленности, по техническим возможностям.
За те несколько мирных лет, которые были отпущены Великой депрессией, эта работа была в основном выполнена. Структурно советское хозяйство резко изменилось и стало больше походить, скажем, на германское. В особенности большое сходство было между восточной частью УССР – Днепровским и Донецким районами – и Рурской областью в Германии. Сосредоточение угля и стали, развитого машиностроения, химической промышленности, электроэнергии. Кузница индустриальной и военной мощи. Подмосковный комбинат стал похож на Среднюю Германию: Саксонию, Тюрингию и Берлин. Сосредоточение точных и сложных производств, электротехники, научно-исследовательских институтов и лабораторий.
