В этом смысле сознание ведет себя как «политическаяпроститутка» и, движимое позицией «как бы чего не вышло», конъюнктурнообслуживает недовольство подкорки. Причем на этом поприще так старается, чтосоздает в этом же самом подсознании еще большие проблемы, еще большеенапряжение!
В очередь, сукины дети, в очередь!
Блистательная фраза из блистательного «Собачьего сердца»Михаила Афанасьевича Булгакова — «в очередь, сукины дети, в очередь!» — какнельзя лучше отражает дальнейшее протекание этого процесса. Все наши мысли исуждения, установки и жизненные принципы, все они, перепуганные возникшимвозмущением (возбуждением) в подкорке, да что там греха таить, и собственнымидействиями, в миг выстраиваются в длинную очередь, чтобы задобрить пугающеенедовольство подкорки. Попытки «заговорить», «заболтать» бунтующие массы,желание подтвердить свою верность идеалам «трудового народа», «курсу партии иправительства» оказываются для психики человека роковой ошибкой.
Теперь к практике. Упало в крови содержание глюкозы(сахара), соответствующие внутренние рецепторы, эту информацию воспринимающие,отправляют в мозг телефонограмму: так и так, мол, сахара маловато. Или,например, другой вариант: наступило время привычного приема пищи, и возбудился,словно проснувшись от дико орущего будильника, соответствующий динамическийстереотип. Что дальше?
Эволюция человека основывается на том, что он утратил своюпервоначальную родину -природу. Он никогда уже не сможет туда вернуться,никогда не сможет стать животным. У него теперь только один путь: покинуть своюестественную родину и искать новую, которую он сам себе создаст, в которой онпревратит окружающий мир в мир людей и сам станет действительно человеком.
Эрих Фромм
Дальше все мысли наши устремляются в эту слегка приоткрытуюдверь. Тематика нашего мыслительного процесса — еда. Мы думаем о том, что и гдеможно перекусить, особенно услужливые приговаривают, как важно и нужно было бысейчас поесть, как это будет вкусно и приятно… Причем хорошо это или плохо длянашего организма (например в случае дистрофии у одного и ожирения у другогочеловека), эту ликующую массу интересует в последнюю очередь, если интересует. Да,наши мысли в этот момент обслуживают далеко не здравый смысл и не нашифактические интересы, а работу вообще нашего мозга, точнее — нашей подкорки.
После того как вся эта мощная и стройная мыслительнаякогорта, составленная из уважаемых представителей сознания (коры) сформирована,начинается соответствующая работа: поиск и поглощение пищи. А информация о том,что пищи уже достаточно, что хватит уже трескать за обе щеки, эта информация супомянутых нами рецепторов, отслеживающих количество сахара в крови, поступит вмозг со значительным опозданием. Это, в лучшем случае, произойдет только черезчас, когда какая-то часть поглощенного продукта благополучно переварится,преодолеет массу барьеров и попадет-таки в кровь, где расположены те самыерецепторы. А до тех пор, если нас не остановят какие-то другие обстоятельства,мы будем набивать себе брюхо, словно бы пытаемся наесться не до следующегоприема пищи через 4—5 часов, а на долгую блокадную зиму.
Тем временем наше сознание, проявляя чудесанесознательности, гонимое возбудившейся подкорковой доминантой, будетпродолжать мотивировать нас на прием новых и новых блюд, с привлечениемаперитивов, закусок и десертов. Зараженное перепуганной голодом подкоркой,сознание ставит перед собой такие цели («я бы сейчас быка, наверное, съел!»),что мало никому не покажется! А корректировать его нечем, нас даже переполнениежелудка смутить не может — кибитка запряжена и кони помчали, а то и понесли,ничем их не остановишь. Да, первоначальные прожекты всегда существеннозавышены. Мозг, так сказать, перестраховывается, но эти же прожекты являются иконечными, поскольку кроме них в сознании, подчинившемся возбуждению подкорки,ничего нет.
Таким образом, формируется привычка есть много, а надо листолько есть и сколько надо есть — это, к сожалению, остается за кадром. Врезультате более половины американцев страдают элементарным ожирением, что,во-первых, свидетельствует об общей, хотя и скрытой, тревожности граждансовременного геополитического гегемона; во-вторых, о полном отсутствии необходимыхпсихологических и физиологических знаний; в-третьих, о ценностях этой «культурыобжор». Доминанта, выражаясь, правда, на языке жаргона, «сдала всех»…
То, что мы называем своими «мыслями», по-видимому, зависитот организации путей в мозге примерно таким же образом, каким путешествиязависят от дорог и железнодорожных путей.
Бертран Рассел
Животное находится в принципиально иной ситуации. Хищник,например, лишний раз с добычей тягаться не станет: шкуры ему своей жалко, иправильно. Его инстинкт самосохранения добросовестно выполняет функции здравогосмысла и, надо сказать, качественно! Впрочем, и добыча хищника к жизни своейотнюдь не равнодушна, а потому по тем же естественным механизмам, с помощьютого же благополучно функционирующего инстинкта самосохранения, побеспокоится,чтобы, во-первых, не быть тяжеловесной и немобильной, во-вторых,невнимательной, слишком поглощенной своей трапезой.
Трудно себе представить, например, тигра, рассуждающего отом, как вкусна гуляющая поблизости антилопа и как было бы хорошо добавить кобеду еще и филейную часть дикого кабана. Трудно. А потому на полный тигриныйжелудок обе вышеперечисленные особы могут вполне вольготно разгуливать внепосредственной близости от сурового хищника.
«Двое из ларца»
Таким образом, мы можем вывести первое правило: за счетсложности устройства нашей психической организации сразу «двое из ларца» — инаше сознание и наше подсознание — решают одну и ту же задачу, но каждый посвоему сценарию. Эти двое из ларца, как назло, постоянно в противофазе!Впрочем, не дай бог им попасть в резонанс…
Наслаждение есть начало и конец счастливой жизни.
Эпикур
Случай первый. Появляется в подкорке чувство голода, новследствие господства какой-то другой доминанты (например заинтересованного иликрайне необходимого выполнения какой-то работы) оно оказывается подавленным.Потом, когда господствовавшая доминанта себя исчерпывает, человек вспоминает:«Батюшки-светы, я же хотел есть! Надо что-то перекусить». Но, как известно,дорога ложка к обеду. Сейчас же в подкорке от соответствующего пищевоговозбуждения и след простыл, энергия его, по принципу доминанты, пошла на иныецели. Поэтому прием пищи, спровоцированный теперь одним лишь сознанием, небудет поддержан подкоркой. Слюна, желудочный сок, желчь, пищеварительныеферменты и прочая необходимая для расщепления пищи братия вовсе не будетспешить выделяться, поскольку сознанием эти функции напрямую не регулируются.Но мы все-таки затолкаем в желудок хорошенькую партию продукта, несмотря нанеприятную тяжесть в животе. Впрочем, эта тяжесть — только полбеды, потому чтонастоящая беда придет значительно позже, когда мы обратимся за медицинскойпомощью, заполучая столь знакомые всем нам диагнозы гастрита, язвенной болезни,дискинезии желчевыводящих путей и прочей желудочно-кишечной нечисти.
