Поскольку Лисси не знала выхода из создавшегося положения и не имела ни малейшего понятия, каким образом расколдовать и вернуть господина Ваннэ, она впала в глубокое, беспросветное отчаяние.
Отравленная стрела
— Лисси! — раздался снизу голос Тинки. Он прозвучал осторожно и озабоченно. Лисси, сонная, приподняла голову. Она, как видно, сама того не заметив, задремала.
— Лисси, где ты? — вновь окликнула ее Тинка, повысив голос.
Лисси окончательно проснулась и тотчас вспомнила все, что с ними случилось.
— Отстань, оставь меня в покое! — раздраженно крикнула она по направлению к лестнице.
Тинка отступила на шаг, словно Лисси и впрямь могла метнуть по ступенькам нечто вроде шаровой молнии.
— Зачем ты так, я же тебе ничего плохого не сделала! — с упреком сказала Тинка. В ней вдруг проснулась злость. — Ты могла бы хоть раз, в виде исключения, меня послушать, а не пытаться, как обычно, прошибить головой стенку.
В ответ раздался такой отчаянный крик, какого Тинка никогда в жизни не слышала. Ведь ей ни разу не доводилось присутствовать при извержении вулкана. Во всяком случае, ничего более страшного, чем рев, который на нее обрушила Лисси, невозможно было вообразить:
— Всезнайка! Проклятая карьеристка и подлиза! Ты способна лишь умничать и притворяться пай-девочкой!
Тинка стояла у подножия лестницы и болтала ногой. Она скрестила руки на груди и внешне оставалась совершенно невозмутимой.
— Не удивительно, что твой папаша вовремя от вас смылся! Разве можно выдержать дурацкую болтовню — твою и твоей мамочки? — разошлась Лисси.
Но едва она выкрикнула последнюю фразу, как ей самой сделалось невыносимо горько. Сейчас у Тинки лопнет терпение, она тоже впадет в бешенство и осыплет Лисси такой бранью и такими справедливыми упреками, что ей нет сдобровать.
Но внизу по-прежнему было тихо.
Лисси мгновенно соскочила с кровати, вдруг осознав, что именно она ляпнула, и поняла, что перегнула палку — говорить такое непозволительно. Никаким бранным словом Тинку нельзя было уязвить больнее, чем тем, что сорвалось с языка Лисси.
С тех пор как исчез Тинкин отец, прошло восемь лет. Перед тем как уйти, он поссорился со своей маленькой дочкой из-за разбитой ею цветочной вазы. На следующий день он навсегда оставил семью. Долгое время Тинка считала, что он ушел из-за той ссоры и из-за вазы, и носила в себе ужасное чувство вины.
В действительности господин Клювель уже давно решил уйти. Он покинул семью потому, что встретил другую женщину и влюбился в нее.
Все дети из семьи Клювелей остались жить с матерью. Естественно, отец мог бы навещать их время от времени, но не делал этого. Он даже ни разу им не написал.
Лисси нашла Тинку в кухне у «холодильного» отверстия. Вытащив оттуда огромный кусок вишневого торта, Тинка с наигранным наслаждением вонзала в него зубы.
— Ну, прости меня, пожалуйста, у меня это ненароком сорвалось с языка! — виновато сказала Лисси.
Тинка не ответила, сделав вид, что ее будущей сводной сестры рядом нет.
— Ну, послушай, не веди себя так! — жалобно просила Лисси. — Я же совсем не то имела в виду.
Не обращая на нее внимания, Тинка продолжала есть торт.
Конечно, она вовсе не была такой спокойной, какой казалась. Внутри у нее все кипело и переворачивалось.
С нее довольно! Она сыта по горло] Чаша ее терпения наконец переполнилась! Почему все должны плясать под дудку Лисси, которая вечно делает то, что ее душеньке угодно, попадает при этом во всякие неприятности и не может не наломать дров?! Теперь вот они должны лишиться подаренного им замечательного дома, потому что иначе шантажист донесет на них в полицию. И все по вине Лисси!
Тинка прощала сводной сестре многое, но то, что та сказала о ее отце, стало пределом низости и подлости. Лисси должна была понимать, какую отравленную стрелу вонзает в Тинкину грудь.
— Ну, можешь бранить меня, называть кем угодно! — в отчаянии продолжала канючить Лисси. — Кричи на меня, влепи мне, наконец, пощечину!
Только не стой так и не лопай этот дурацкий торт! — Лисси уже не говорила, она вопила.
По-прежнему не реагируя, Тинка повернулась и вышла из кухни. Лисси даже не знала наверняка, слышала ли ее Тинка.
Теперь и в Лисси взыграло упрямство.
— Нет так нет! — обиженно крикнула она вслед сестре. — Обходилась я без тебя одиннадцать лет, прекрасно смогу
обходиться и дальше!
Тинкина голова на минуту появилась в дверях кухни.
Вот и отлично, значит, в нас есть что-то общее, — холодно сказала она.
Дубина ты стоеросовая! — проорала ей на прощание раздосадованная Лисси и вновь поднялась в спальню.
Тинка подошла к лестнице и бросила взгляд наверх. На покатой стене она видела тень кровати, на которую завалилась Лисси. Вытянув ноги, та уставилась в потолок.
Тинка вышла в сад и, разложив учебники, тетради и прочие школьные принадлежности, принялась доделывать домашние задания. Ее мысли беспокойно метались между Лисси, неведомым шантажистом, исчезнувшим учителем и английскими словами, которые нужно было затвердить к следующему уроку.
Теплый летний вечер действовал умиротворяюще. Когда Тинка покончила с уроками, она решила почитать книгу, которую взяла в библиотеке. Это была история девочки, потерявшей родителей и попавшей в чужой дом.
Резкий крик коршуна оторвал Тинку от волнующего эпизода, в котором сирота впервые видит серое, угрюмое лицо своего дяди. Подбежав к двери дома, она увидела между досками новое послание шантажиста — номер два. На сей раз неизвестный вырезал буквы не из журнала, а из газеты:
Даем Вам срОк до заВтрА! Будете
УхоДить из дОма -ПОвесъТе Кошелек Со
всеМи ключАми На 3абОр!
Этот новый ужас Тинка решила заесть вторым куском торта. В прихожей ее поджидал Казимир. Он разразился жалобным мяуканьем и хлопнулся на пол прямо у ее ног.
— Что с тобой, бедняга? — озабоченно сказала Тинка и опустилась возле Казимира на колени.
Дыхание у кота было тяжелым и хриплым, как никогда. Она легонько пощекотала ему шейку, что всегда ему нравилось, и кот поблагодарил ее тихим мурлыканьем. Тинка осторожно пощупала кошачий нос: она читала, что у здоровых животных нос всегда холодный и влажный.
У Казимира нос был сухой и горячий, что еще более встревожило девочку.
