— Я не знаю, что делать, — созналась она. — Надо найти Мамми. Если она тут, то что-нибудь подскажет.
— Хорошо… но покажи наконец входной шлюз. Потом ищи ее, я покараулю.
Во мне вскипал безрассудный гнев отчаяния… Раз уж нам не суждено отсюда выбраться, — а похоже на то, — надо было, по крайней мере, рассчитаться. Я хотел показать ему, что с людьми так не обращаются. Я был уверен — совершенно уверен: перед тем как под его взглядом оцепенеет мой хребет, я успею ему врезать. Размозжить его омерзительную харю.
Если не буду смотреть ему в глаза.
Чибис медленно произнесла:
— Есть… еще одна возможность…
— Какая?
— Н-не хотела бы предлагать. Вдруг ты подумаешь, что я хочу выбраться на твоем горбу.
— Не глупи. Если есть идея, давай.
— Ну… сорок миль отсюда, станция Томбо. Если мой скафандр здесь, на корабле…
До меня вдруг дошло, что капитулировать рано. Может, в этой игре назначат добавочное время.
— Мы можем туда дойти!
Чибис покачала головой.
— Нет, Кип. Поэтому-то я и не хотела об этом говорить. Я могу дойти туда… если найдем мой скафандр. А ты в него не влезешь, даже если сложишься пополам.
— Сдался мне твой скафандр, — огрызнулся я.
— Кип, Кип! Это же Луна, забыл? Воздуха нет.
— Что я тебе, идиот? Но если где-то у них лежит твой скафандр, то, может быть, там рядышком валяется и мой. И…
— У тебя есть скафандр? — не поверила она.
Мало-помалу до нее дошло, что, не будь у меня скафандра, то двенадцать часов назад и четверть миллиона миль отсюда я просто не смог бы связаться с ней на частоте космических позывных.
— Давай кончать с этим безобразием. Хотя погоди: лучше покажи мне шлюз, а потом ищи наши костюмы.
— Ладно.
Она отвела меня к входному шлюзу. Это была кабинка, сильно напоминавшая ту, в которой нас держали, но меньше, и со второй дверью, рассчитанной на большое внутреннее давление. Дверь в нее оказалась незапертой, и мы осторожно открыли ее. Внутри было пусто. Внешняя дверь была закрыта, иначе мы не смогли бы открыть внутреннюю. Я сказал:
— Если бы этот сколопендер хоть немного думал о будущем, — язвительно заметил я, — он бы оставил внешнюю дверь открытой, хоть мы и сидели взаперти. Тогда… погоди секунду… Открытая внутренняя дверь фиксируется?
— Не знаю.
— Давай посмотрим.
Она удерживалась обычным крючком. Чтобы быть уверенным, что крючок не откидывается какой-нибудь кнопкой снаружи, я заклинил его своим ножом.
— Больше шлюзов нет?
— На том корабле не было, а они очень похожи.
— Через этот шлюз до нас уже никто не доберется. Даже сколопендер без шлюза не обходится.
— А вдруг он все-таки как-то откроет внешнюю дверь? — нервно сказала Чибис. — Тогда мы лопнем как воздушные шарики.
Я ухмыльнулся.
— Ну и кто здесь гений? Конечно, лопнем… если он откроет. Только как он ее откроет, если на нее давит двадцать-двадцать пять тонн. Сама мне недавно толковала, что это Луна. Снаружи пустота, не забыла?
— Фу ты, — Чибис сконфузилась.
Мы отправились на поиски. Я с удовольствием взламывал двери; сколопендер не обрадуется, когда вернется. Вначале мы нашли вонючий закуток, где ютились Жирный и Тощий, даже жалко, что их дверь была незаперта.
По комнатке я многое о них понял: это свиньи, со свинскими привычками и свинскими душами. Видно было, что они не случайные пленники; все было устроено для землян. Эти негодяи расположились здесь надолго. Мы увидели два пустых контейнера от скафандров, несколько дюжин пайков в армейских жестянках, и, главное, там были питьевая вода и умывальник. Были там и два полных баллона с кислородно-гелиевой смесью — вот их я не отдам ни за ладан, ни за чистое золото, если, конечно, мы найдем скафандры!
Я напился, открыл банку консервов для Чибис; жестянка была с ключом, и мы избежали участи «Троих в лодке» с их банкой ананасов. Я велел Чибис перекусить и продолжить обыск. От найденных баллонов с воздухом у меня прямо засвербило поскорее найти наши скафандры и смыться, пока нас не застукали.
Я вскрыл с десяток дверей быстрее, чем Морж и Плотник{22} вскрывали устриц, и нашел кучу всякого. Нашел я и то, что, по-видимому, было каютами сколопендеров. Я даже не остановился посмотреть — этим, бог даст, займется Космический Корпус, — я лишь проверял, нет ли скафандров.
И нашел их! — в каюте напротив нашего узилища. Я был так рад Оскару, что чуть не расцеловал его. Я заорал: «Привет, приятель, кого я вижу!» — и рванулся искать Чибис. Ноги разъезжались, но было уже не до этого.
Чибис подняла голову, когда я ворвался в каюту.
— Я уже собиралась искать тебя.
— Нашел! Нашел!
— Мамми? — с готовностью сорвалось у нее.
— Что? Да нет! Скафандры — и твой, и мой! Пошли!
— А-а… — вид у нее был разочарованный, и меня это задело. — Хорошо, конечно… только сначала надо найти Мамочку.
У меня руки опустились. У нас появился хоть какой-то шанс избежать чего-то более страшного, чем смерть, и это не риторическая фигура, а ей приспичило искать здесь свое пучеглазое чудовище. Будь это человек, даже незнакомый, пусть бы у него даже изо рта воняло, я бы его не бросил. Собаку или кошку тоже стал бы искать… наверное.
Но что мне пучеглазый монстр? Все, что он для меня сделал, это вляпал в историю, хуже всех моих жизненных передряг.
Я подумал — не оглушить ли Чибис и не засунуть ли в скафандр, пока не очухалась. Но вслух сказал:
— Спятила? Мы уходим — немедленно!
— Мы не можем уйти без нее!
— Ты точно спятила. Мы даже не знаем точно, здесь ли она… но если даже найдем, мы не сможем взять ее с собой.
— Сможем!
— Как? Это Луна, забыла? Воздуха нет. У тебя есть скафандр для нее?
— Но… — она чуть опешила. Но не надолго. Вскочила и сказала: — Ты как хочешь, а я пойду ее искать. На! — и бросила мне банку с пайком.
Мне бы ее скрутить. Но так уж я воспитан — мне с детства внушали, что женщину бить не следует, как бы она этого ни заслуживала. Так что пока я метался между позывами разума и издержками воспитания, Чибис улизнула вместе с удобным случаем. Я только беспомощно застонал.
Но тут запахло чем-то фантастически вкусным. Ведь у меня в руках была банка с консервами. То есть, вернее сказать, с тушеной подметкой в сером соусе, но запах… амброзия!
Половину Чибис уже съела; я доедал остатки, рассматривая то, что она нашла. Моток нейлонового шнура я с радостью положил к баллонам; у Оскара на поясе есть футов 50 бельевой веревки, но запас карман не тянет. Так… геологический молоток, его я прихватил, две батарейки — пойдут на фары, и так, прочую мелочь.
