Опершись на локоть, Мосс дразняще провел пальцем от ямочки под горлом по всему ее телу до мягкой поросли внизу живота, еще влажной и теплой от их соития.
— В следующий раз тебе понравится больше, Билли. Я не хотел причинить тебе боль.
— Ты и не причинил мне боли. Это было чудесно. Никогда прежде я не чувствовала такой близости к кому-то, Мосс. Мне это нравится. Я люблю тебя.
В ответ Мосс лишь поцеловал ее, нежно лаская губами ее рот. Она разомкнула губы, позволяя проникнуть за их преграду так же легко, как позволила войти в свое тело. Билли была сладкой и теплой после их любовного слияния, но он знал, что оргазма она не достигла, а именно это наслаждение он хотел разделить с нею, именно это хотел дать ей.
— Одной близости недостаточно, — прошептал он. — Есть нечто гораздо большее, и я хочу показать тебе это.
— Гораздо большее? Покажи мне, Мосс. Покажи сейчас, настаивала Билли, чувствуя нарастающее напряжение в глубине лона, которое, она знала, мог снять только он. Неужели можно оказаться еще ближе к нему, чем она была в те мгновения? Неужели можно завладеть частичкой его существа, которая осталась бы с нею и не исчезла, что бы ни случилось, как бы далеко он ни уехал?
Мосса потряс ее призыв. Он предчувствовал, что получит удовольствие, занимаясь с ней любовью, но не мог предположить всей глубины наслаждения или такого безудержного желания с ее стороны. Она была восхитительна, принимая его ласки, отдаваясь ему так, словно являлась даром, созданным для него одного. Их глаза встретились в полумраке, взор ее стал ясным и спокойным, жарким и страстным, без тени сожаления или смущения. Губы Билли слегка приоткрылись в ожидании поцелуя, и, заметив это, Мосс прижался ртом к ее губам, стремясь ощутить ту особую сладость, которая была присуща только Билли. Он почувствовал, как ее пальцы касаются его спины, опускаются к бедрам, воспламеняя его желание. В тот момент ему почудилось, что он никогда не утолит свой голод. Билли оказалась такой неожиданно необыкновенной, очаровала его своим откликом, околдовала своими страстными, неискушенными прикосновениями. Она была неизведанным источником чувственности, и Мосса охватила решимость проникнуть в эти тайные глубины.
Ее тело шевельнулось в его руках, позволяя исследовать себя. Он наблюдал за лицом Билли, лаская ее грудь, медленно, интригующе спускаясь к животу, к раздвинутым ногам. Длинные ресницы сонно прикрыли глаза, она отдавалась ему, доверяла, позволяя унести себя в то чудесное место, куда он обещал взять ее с собой.
Рука Мосса скользила по нежной плоти, поднимаясь все выше. Он заметил удивленное выражение на ее лице, когда она зашевелилась от прикосновения, слышал, как в ответ на ее страсть участилось его собственное дыхание и охрип голос.
— Мне нравится вот так прикасаться к тебе, — прошептал Мосс. — Нравится смотреть, как ты отдаешься мне. Прикоснись ко мне, Билли, — попросил он. — Прикоснись ко мне.
Она протянула к нему руки, стремясь познать его, раскрыть тайну, сулившую такое наслаждение. Возбуждение усиливалось по мере того, как она сознавала свое блаженство. Билли испытала восторг от прикосновений к телу Мосса, ей снова и снова хотелось проводить пальцами по широкой груди, плоскому животу, сильным ногам. Биение сердца отдавалось в груди, когда ее трепетные пальцы скользнули между его ног.
Сам Мосс затаил дыхание, ощущая эти прикосновения; глядя в ее глаза, он понимал, что эта девушка получает от него такое же наслаждение, как и он от нее. Ресницы Билли трепетали, а кончиком языка она облизала губы, словно собираясь съесть лакомый кусочек. Он снова прильнул к ее рту, томясь желанием, пробуя языком шелковистую внутреннюю поверхность ее пухлой нижней губки. Его руки неотрывно скользили по юному телу, в одном ритме — вверх и вниз, — в то время как Билли прижималась к нему, откликаясь на движения его рук, ища утоления страсти.
Билли захватило желание, которое Мосс вызывал в ней; она не знала, когда оно исчезнет, и опасалась, что оно уйдет. Внутри образовалась пустота, жаждущая его, требующая освобождения. В этом прикосновении была особая острота, словно Билли распалась на кусочки, отделилась от самой себя, и во всем мире существовали только ее тело и его руки.
Мосс опустился между ее раздвинутыми ногами, его глаза загорались огнем, куда бы ни падал взор. Золото волос девушки на подушке, ее белая кожа, изящные изгибы тела, такие юные и соблазнительные — все манило и притягивало. Они смотрели друг другу в глаза, не прекращая ласк; страсть Мосса разгорелась, когда он встретился с открытым взглядом девушки, увидел в нем желание, отозвавшееся ощутимым трепетом ее лона.
— Билли, Билли… — Он шептал ее имя, словно любовную поэму. — Ты милая, такая милая.
Мосс утолял ее страсть, шел навстречу ее желаниям, подводил медленно и непреклонно к тому моменту, когда пути назад уже нет, и нежно улыбнулся, услышав, как она вскрикнула от сладости подступившего наслаждения. Она пришла в экстаз от его прикосновения, заметалась по подушке, тихо вскрикивая от удивления, повторяя его имя. Он приложил ладонь к вздрагивающему животу девушки, успокаивающе улыбаясь ей, прогоняя прочь сомнения.
Придя в себя, Билли улыбнулась, радуясь чуду, которое открыл для нее Мосс, а сам он никогда не испытывал такого прилива нежности, какой почувствовал в тот момент к Билли. Он хотел быть ее любовником, перенести через порог своей страсти, исследовать тайны ее чувственности.
— Скажи, что ты хочешь еще, Билли. Скажи мне снова, как ты хочешь, чтобы я показал тебе еще больше. — Голос его звучал глухо, отдаваясь гулом в ушах, но она поняла и жарко прошептала те слова, которые он хотел услышать.
Мосс наклонился вперед, нежно, так нежно входя в нее, заполняя ее собой. Ее плоть сомкнулась вокруг него, удерживая в упоительном объятии. Билли ласкала его широкую спину, выгибаясь и прижимаясь к нему грудью. Ее рот ждал прикосновения его губ, прикосновения долгого, любовного. Она поощряла его объятия, разжигала его страсть, захватывая ягодицами и прижимая к себе, позволяя глубоко проникнуть в свое лоно. Билли чувствовала, как горячая волна снова поднимается в ней от соприкосновения их тел. Чувствовала, что ее движения совпадают с медленным чувственным ритмом, который задавал Мосс. Она сознавала, что в глубинах ее существа снова возникает напряжение, побуждающее и ее саму, и его к страстному освобождению.
Мосс ощутил, как Билли замерла и напряглась в высочайшем наслаждении, трепет ее плоти призывал и его достигнуть этой вершины. Он приподнялся, обхватил ее ягодицы и стал Короткими, быстрыми рывками погружаться в нее.
Тело Билли было изумительным, на его ласки она отзывалась, повинуясь инстинкту, а выражение полной самоотдачи на милом лице вознесло его к немыслимому блаженству, и он рухнул рядом с Билли, чтобы вместе с нею отпраздновать обретение женственности.
Их тела блестели от испарины наслаждения и удовлетворения. Они лежали бок о бок на узкой кровати, ноги их переплетались, ее голова лежала на плече Мосса. Он вернул Билли с высот страсти, лаская грудь и шею, поцеловал лоб и вдохнул аромат ее волос. Голос у Мосса стал тихим и хрипловатым, когда он принялся описывать блаженство, которое она ему подарила, перечисляя все, что считал таким прекрасным.
