хороший. Пылинки с нее сдувает. А это для меня самое важное.
– О, твой чешет, – зло шипит Маша, застегивая молнию на куртке.
И только мы собрались выйти из раздевалки, как Дима с Ником заслонили собой проход. Протиснуться, конечно, можно при должном старании. По одной. Но сомневаюсь, что у нас выйдет.
Оба уже в куртках, словно нас только и ждали. Львы-тигры, что загнали свою добычу в угол.
– Твой тоже тут как тут, – замечаю я, скрестив руки на груди. – Уйми этого Ромео, что ли.
Спасение пришло из ниоткуда. Раздался громогласный рык нашего физрука и тренера футбольной команды по совместительству.
– Тарасов! Сотников! – Мужчина в сердцах пригрозил парням кулаком. – Опять к девчонкам пристаете? Забыли, что у вас матч на носу? Живо на тренировку!
Воспользовавшись удобным моментом, мы с Машкой дали деру и рванули прямо к метро.
– А-а-а, мне тут Дима пишет!
Машка хлопает глазами и опасливо держит свой смартфон, словно ручную гранату.
– Что хочет?
– Ну, – подруга неуверенно мнется. – Он… это… в общем, кажется, твой Тарасов… нет у него ничего с нашей Дариной. А Дима за друга переживает, что ты его динамишь раз за разом и…
Нет, ну что она такое лепечет? С каких пор вообще мы Сотникову верим, м-м? Я в диком шоке!
И Тарасов не мой! Слышите, не мой!
Глава 9
Случайная встреча
Мира
Машка влипла, и влипла по полной программе. Причем в того самого парня, которого на дух всю свою сознательную жизнь не переносила.
Дима учился с ней в одном классе, в элитной гимназии, где до сих пор преподает ее мама. Ненависть длиною в целую вечность. И до последнего это было совершенно взаимно.
Что там за глюк случился в мироздании, раз эти двое… вместе? Возможно. Свечку не держала.
Спорный вопрос, но подвисла подруга на бабнике номер два нашего универа окончательно и бесповоротно. Пробует бултыхаться, но уже проглотила ядовитую наживку под названием «любовь». И с нее не так-то просто слезть, я знаю.
Мы с Машкой очень быстро замяли разговор о Диме и Никите.
В самом деле, неужели нам обсудить больше нечего?
Например, проблема тысячелетия: что надеть на праздник мамы и дяди Андрея? Джинсы с толстовкой не прокатят.
Вот только Савельева вечно залипала в свой телефон, хмурилась, и добиться от нее совета или одобрения оказалось реально невозможно. Так теперь всегда будет, что ли?
Пришла осень, принесла амурные гипнозы.
– Маш, – я кручусь перед подругой в очередном коктейльном платье, – как тебе вот это? По-моему, милое.
– Пушка, берем, – с ходу отвечает Маша, не отрываясь от своего любимого гаджета.
– Савельева, блин! – Злюсь и выхватываю из ее рук телефон. – Кончай уже! Вон уже навешали лапши на уши, можно суп варить.
– Какой еще суп? – И Маша осоловело хлопает огромными голубыми глазищами.
– Обыкновенный, сказочно-лапшовый.
– Мира… – Она осекается и недоверчиво разглядывает мой наряд. – Фу, снимай эту розовую ваниль, я категорически против. Будто радужного единорога вытошнило.
– Да? – Я упираю руки в бока. – А всего секунду назад ты не возражала, лишь бы я отстала от вас с Димочкой.
– Нет никаких нас с Димочкой, – кривится Маша. – Я же не дура, Князева. Все прекрасно понимаю. И еще не забыла, как ты в сопли ревела по своему Тарасову. Но…
– Что еще? – Я падаю на пуфик, приготовившись выслушать очередную легенду.
Ну, Никита! Уже и через мою подругу решил достать. Просто завидное упрямство. Уперся – и не сдвинешь ведь, никаких отказов и возражений не понимает.
– Разве тебе не интересно, что произошло на самом деле? Мне кажется, наша двуличная шлюшка Дарина врет как дышит. Я бы сама Тарасова в бараний рог скрутила, но любопытно.
Однажды эта плохая привычка сгубит Савельеву в геенне огненной, точно говорю. Ясновидящей быть не надо.
– Блин, Маш, по-твоему, Ник сильно страдает, что ему симпатичная девчонка написывает двадцать четыре на семь и свои фото в чистом ню шлет, да?
Несколько секунд подруга не сводила с меня взгляда, а потом выдала совершенно безумное и невозможное:
– Ты все еще его любишь. И ревнуешь. Вот же козел!
И Маша до того забавно сжала руки в кулаки, что я весело рассмеялась. С ней точно не пропадешь. И огонь, и воду, и медные трубы пройдешь, всех коней на пути остановишь…
– Нет. – Я отрицательно качаю головой. – Точно нет, все давно в прошлом. Я была наивной маленькой девочкой, которая влюбилась в придуманный ею идеал. А Ник… Ник совсем не такой. Скорее антагонист, чем герой моего романа.
Вот только сердце было не на месте, и казалось, я больше хотела убедить саму себя в том, что никаких теплых чувств к Тарасову у меня не осталось, нежели доказать это Маше.
Может быть, это банальная физика. Все-таки я молодая девчонка и природа просит свое. Осеннее обострение, гормоны шалят. Как не обращать внимания на сексуального, решительного парня, который с завидным упорством пытается залезть к тебе под юбку?
Желаю лишь одного: чтобы этот учебный год скорее закончился и я забыла о Нике. Чтобы выкинула его из своей жизни теперь уже навсегда.
Мы с Машкой еще долго ходили по магазинам.
Я купила себе милое платье оттенка пыльной розы с корсетом и пышной юбкой, коротенькое, едва достающее до колен, но с моим маленьким ростом – самое то. Не придется и высокие каблуки надевать.
Савельева пополнила свой и без того экстравагантный гардероб костюмчиком красного цвета, включающим в себя соблазнительный кроп-топ и длинную юбку с откровенным разрезом от бедра. Хотя и сокрушалась, что с мамой опять выйдет эпичный скандал из-за обновки.
Мама у Маши довольно строгая и всегда заставляла дочку одеваться сдержанно, будто «синий чулок».
А та, едва стала совершеннолетней, взбунтовалась. Порой чисто из принципа, идя наперекор деспотичной матери.
Ирина Алексеевна Машу и под домашний арест сажала, и вещи ей покупала сама, пару раз даже не выпускала из дома на пары, потому что, видите ли, на дочке был «шлюшный» наряд… а учитывая, что вкусы у моей подруги весьма специфичные, они с мамой жили, будто на бомбе замедленного действия.
У Маши феноменальная внешность. Она совсем не похожа на обычную заучку и старосту курса.
У нее длинные светлые волосы, причем натуральные, которые она только изредка подкрашивает специальным фиолетовым шампунем для придания холодного оттенка.
Многие о таком цвете лишь мечтать могут.
Огромные серо-голубые глаза, пухлые губки бантиком, словно у куколки… нас с Машкой из-за этого очень часто за родных сестер принимают.
