во всём угодить и пресмыкаться?! А вдруг он специально это делает? Успокойся, Катя! Возьми себя в руки, женщина!
Захожу в комнату и смотрю на себя в зеркало. В принципе выгляжу нормально, обыкновенно, как и всегда. Не считаю себя красавицей, но и страшной тоже. Быстро хватаю сумку, делаю тонкие стрелки и мажу губы бальзамом. Всё. Я уже готова. Осталось только переодеться в платье и туфли. Есть у меня одно довольно красивое. Висит для случая, ждёт своего часа…
Спускаюсь вниз, а он уже ждёт меня на выходе. Красивый как сам Дьявол, это и пугает. В чёрных зауженных джинсах, обтягивающих его мощные ноги. И в такой же чёрной футболке известного бренда. Он словно специально одевается просто, но со вкусом. Чтобы все выдающиеся части его тела были подчёркнуты…Хотя там, наверное, не помог бы и мешок из-под картошки. Всё равно бы мышцы просачивались…
Пишет что-то кому-то в телефоне. Стараюсь не обращать на это внимание, хотя неприятно.
— Не забыл, что надо до общаги доехать?
— Не забыл, — говорит он мельком и поднимает на меня взгляд. Залипает на моих глазах.
Секунда — десять — двадцать.
Вдох — выдох.
И мы с ним будто вообще не здесь сейчас.
Но я вынуждена отвернуться, чтобы не заискрило снова. Иначе буду совсем как его воздыхательницы. А мне этого не нужно.
Мужчины хотят тех, кого не получают. Они запоминают тех, кого не смогли добиться. Это истина первой инстанции. И я в это верю.
В машине едем молча. Добираемся до общежития за считанные минуты или это мне просто так кажется, ведь даже фильм рядом с ним показался чудовищно коротким.
Бегу в свою комнату, Сони там уже нет. Открываю шкаф. А вот и оно… Только сейчас начинаю думать, что коротковатое…Но всё же очень и очень красивое, а ещё есть каблуки. Ладно. К чёрту! Живём один раз! Тем более, Глеб вряд ли даст в обиду. Вот и ловлю себя на мысли, что начинаю доверять ему. Доверять так, что у меня будто есть своя бронь. Будто теперь я точно знаю, что он впереди меня. Закрывает своей спиной. И это странно сосёт под ложечкой. Я ведь не хочу быть слабой и обязанной…Уязвимой и ничтожной…
Быстро облачаюсь в эту тёмно-зелёную красоту под цвет моих глаз. Мои волосы прямые, каштановые с рыжиной. В купе смотрится очень эффектно. Особенно моя грудь третьего размера, которую сейчас так ярко подчёркивает открытое декольте и специальный корсет платья. Мне самой нравится. Надеюсь, и мажору понравится. Господи! О чем я вообще думаю?!
Какая, нахрен, разница понравится ему или нет?! Очнись, Катя! Это ужасно тупо звучит!
Надеваю каблуки и быстро спускаюсь вниз, перекидывая клатч через плечо. А он хмурится, когда видит меня. И я что-то не совсем понимаю… Что я не так сделала?
— Ты предлагаешь мне не дела решать, а отбивать всяких хуесосов от тебя? — приподнимает бровь, а я встаю перед ним как статуя, осматривая себя сверху вниз.
— Я не буду переодеваться. Я уже всё решила.
— Твою мать…Садись в машину, — вздыхает он, и я довольно плюхаюсь на пассажирское. Получается…Ему же понравилось, да? Понравилось?
Мой внутренний голос мечется от интереса. И я снова ощущаю себя какой-то сумасшедшей.
Глеб садится в машину и, кажется, старается смотреть куда угодно, только не на мои сиськи. Хотя на них невозможно не смотреть. Я сама вижу только их и больше ничего вокруг.
Доезжаем до той самой парковки, и он сжимает руль руками до побелевших костяшек.
— Есть хоть какая-то кофта? — спрашивает, и я киваю.
— Есть…На заднем сиденье…
Вздыхает.
— Надевай.
— Глеб…
— Катя, надевай, — давит он, а я качаю головой. — Пожалуйста.
Вау…Серьёзно? «Пожалуйста»…
Молча тянусь, пока он просто смотрит на меня своими голубыми, глубокими, бескрайними. Ну…Не на меня конечно, а на самые выдающиеся мои части и сглатывает. Надеваю кофту, прикрывая грудь, и мы выходим из машины.
— Вот почему в прошлый раз мы зашли со двора так спокойно? Потому что это твой клуб?
— Типа того, — отвечает, держа меня за руку. Он всегда идёт так легко, тихо и при этом целеустремленно. Видно, что настроен решительно, но никуда не торопится. Мол «и пусть весь мир подождёт». Вот бы мне его уверенность…
Мы поднимаемся, и я вижу Соню, которую обнимает Кир. Она тут же визжит от радости и прижимается ко мне, пока парни пожимают друг другу руки и что-то начинают обсуждать, а потом Глеб кивает мне и уходит вниз, видимо, решать те самые дела, про которые говорил.
Я осматриваюсь. Вокруг нас ещё какие-то ребята. И девушки, и парни. Один из них представляется.
— Я — Сокол, — говорит он, а я просто киваю, даже не обращая внимания ни на него, ни на его внешний вид. Соня что-то выпивает, я тоже беру в руки коктейль, и мы с ней болтаем. Я говорю про то, что Глеб забрал свои слова обратно. И другое. Она очень даже удивляется, но мне реально стало спокойнее от смены его поведения.
Дальше слушаю музыку, разглядывая Кира и Соню. Они выглядят гармонично, подходят друг другу. Выпиваю коктейль до конца и мне вдруг становится жарко. Я поднимаюсь с диванчика, чтобы оглядеться и проветриться, и подхожу к бортику. Замираю, когда вижу, что происходит внизу. Прямо возле бара стоит Лейла, которая свесила свои руки на Глеба. И они мерзко целуются у всех на глазах, просто лижутся, отчего меня сразу же начинает тошнить. Просто вышибает напрочь. Я уже ни о чём не думаю. Только о том, как в груди невозможно неистово болит.
Так вот какие у него дела… Что-то внутри выдает дикий спазм. На секунду мне кажется, что сердце вообще перестаёт биться, пока наконец не выдаёт такой удар, от которого грудную клетку разрывает. В клочья. Я понимаю, что просто ужасно, дико и неконтролируемо его ревную. А вот почему не имею ни малейшего понятия. Нахрена он вообще меня сюда привёз? Зачем? Чтобы сделать больно? Чтобы макнуть лицом в грязь и унизить?
