разговоре с графом Пинским.
Я вскинулась и хотела что-то сказать, но он остановил меня:
— Подожди, пожалуйста, дай мне договорить, прошу тебя!
Усилием воли я захлопнула рот и продолжила его слушать.
— Я был идиотом, — вдруг заявил он. — Молодым самовлюбленным идиотом, которого интересовала только его собственная жизнь и карьера. И то, что я тогда наговорил — это не так.
— В смысле не так? Ты не собирался отправить меня в Северный замок или в монастырь? Отобрать у меня ребенка — все же не сдержалась я.
— Да я вообще тогда ничего толком об этом не думал. Просто был безумно зол и нес полнейшую чушь! Мне просто хотелось на кого-нибудь выплеснуть эту злость, вот я и направил ее на тебя, пусть даже опосредованно. Назначил тебя козой отпущения за то, что не устраивало меня. Саша! — Инвар вдруг взял меня за руку свободной от камня рукой. — Я клянусь тебе магической клятвой, что никогда — слышишь? — никогда и ничего не сделаю против твоей воли. И никогда не отберу у тебя твоего ребенка.
Он сделал какой-то пас рукой, отчего на его ладони загорелся огонек. Инвар произнес слова магической клятвы, сделал еще какое-то движение, огонек вспыхнул яркой вспышкой и исчез.
— Ты с ума сошел? — возмутилась я. — У меня тут бумаг куча, а ты с огнем играешься!
— Прости, совсем туго соображаю в последнее время, — виновато опустил глаза Инвар.
Он снова крепко сжал в ладони камень правды и сказал:
— Саш, после той нашей ночи у меня не было ни одной женщины, мне нужна только ты.
— Но Зарина… — начала было я.
— Зарина, — перебил меня княжич, — вышла замуж и в тот же день уехала в другой город к мужу.
— Я видела…
— Я примерно догадываюсь, что ты видела. Я долго думал, почему ты тогда уехала, даже не попрощавшись. Охранник сказал мне, что ты приходила как раз тогда, когда у меня в кабинете была Зарина. А когда я узнал, кто ты и какими способностями обладаешь, понял, ЧТО именно ты могла увидеть.
Значит, он узнал обо мне и это. Похоже, наивно было даже думать об очередном побеге.
— Тогда Зарина зашла попрощаться, — продолжил Инвар, — но несколько… перешла границы. Если бы ты подождала еще немного, ты бы увидела, как я выставляю Зарину из своего кабинета.
Я смотрела на невзрачный камень в руке Инвара и понимала, что он не врет. Я чувствовала, как тает броня вокруг моего сердца, броня, которую я долго и упорно выстраивала, но так и не смогла ее сделать прочной и непробиваемой. И вот, буквально несколько фраз из уст любимого и оно опять беззащитно и уязвимо. И я не знаю, смогу ли я справиться и пережить, если он снова сделает мне больно. Но магическая клятва…
Он поклялся ничего не делать со мной против моей воли. И не отбирать ребенка. Значит. определенная свобода у меня все же остается.
— Я люблю тебя, правда… — сказал он уже почти шепотом.
Инвар положил камень на стол, на который тут же уселся совсем рядом со мной, обхватил мое лицо ладонями и наклонился ко мне близко-близко. Глаза в глаза. губы в губы. Боже, как же я по нему соскучилась!
Мягкие губы коснулись моих губ и все стало неважным. Нежный, осторожный поцелуй становился все настойчивее, сминая мои губы, требуя большего. И я уже отвечала ему с той же страстью. Одна рука Инвара переместилась на мой затылок, в то время как другая начала расстегивать верхние пуговки моего наглухо закрытого форменного платья. Чем я думала, позволяя все это прямо во врачебном кабинете во время дежурства? А ничем. Нечем было думать, мозгов уже не было — они превратились в розовый кисель под напором поцелуев любимого мужчины.
Звук шагов кого-то с явно шаркающей походкой заставил нас очнуться и резко оторваться друг от друга. Инвар подскочил со стола и пересел на стул на приличном расстоянии от меня, а я срочно застегивала пуговки на груди и поправляла косынку на голове. Все это происходило буквально несколько секунд до того момента. когда дверь со скрипом открылась.
Шаркая ногами, с трудом их переставляя и щурясь в полутьме кабинета после ярко освещенного коридора, вошла старушка — божий одуванчик.
— Милая, ты мне дашь снотворное? Никак заснуть не могу, — прошамкала старушка.
Я вздохнула. Ну да, медсестрам на посту без разрешения врача выдавать снотворное больным не положено.
— Да, сейчас, закончу с пациентом. Господин Вяземский, — обратилась я к нему, — у вас с ногой все в порядке. Срастается она правильно и постепенно вы сможете не только ходить, не хромая, но и танцевать. Всего вам доброго и спокойной ночи!
Мне кажется, я слышала, как Инвар хрустнул зубами в ответ на то, что его довольно настойчиво выставляют.
— Спасибо, доктор! — ответил он тем не менее очень вежливо. — Я все-таки зайду еще на осмотр. Позже. Всего доброго!
Он вдруг взял мою руку, наклонился и галантно поцеловал ее. Кивнул на прощанье старушке и решительным, хоть и слегка похрамывающим шагом вышел из кабинета. Я с облегчением, но и с сожалением выдохнула и пошла искать легкое снотворное для мучающейся бессонницей бабули.
Глава 16
Алиса
Смена прошла относительно спокойно, но надо ли говорить о том, что, несмотря на это, даже вздремнуть мне не удалось? Мысли носились вскачь, снова и снова возвращая меня к нашему разговору. Мне все еще сложно было поверить в услышанное, хотя я сама видела использование артефакта. Какой смысл ему врать мне?
И магическая клятва. Он мог пытаться меня успокоить, чтобы не сбежала с сыном, но зачем тогда давать магическую клятву о том, что не заберет у меня ребенка? Кстати! А он вообще в курсе про Алешку? Или это было про какого-то будущего гипотетического ребенка. Хотя вот про мою способность он в курсе, что ему стоило узнать все про сына?
Интересно, кто ему про способность сказал? Мастер? Матушка Прасковья? Лиц, знающих об этом, не так уж и много… “Ага, и вся Школа,” — одернула я себя. Я никогда никому из учеников об этом не рассказывала, но это итак было очевидно. Так что вариантов того, кто проболтался, не так уж и мало. Просто я так привыкла к тому, что из стен Школы что-либо выносить было не принято, что сразу об этом не подумала. У Инвара власть и от него секретов ни у кого в Школе не может быть. Да хотя бы
