там вредная тетька пристала к Грачу, — Ксюша безошибочно определила мое состояние, притушила свой восторг, но тут же отсыпала ещё подробностей: — А как он смотрел на Алёну! Как волк на красную шапочку!
— Точно как волк, ты не путаешь? — я попытался сдержать сарказм. — Может, как Грач на червячка? — получилось плохо.
— Папа, не смешно! — пристыдила меня дочь. — А вот дядя Назар тоже может сейчас приехать за Алёной.
— Он не приедет, — вот уж в чем я был точно уверен. Мы не только набили друг другу морды, но и кое о чем договорились.
— Знаешь, папа, — Ксюша прищурилась. — Он ведь и Алёнке обещает быть на всех ее выступлениях.
— Это другое.
— Да? Ну хорошо. Надеюсь, Алёнка его не уговорит. А то будет очень обидно!
— Не будет. Пошли домой.
— Не хочу. Хочу к Алёне. Пап, ну давай…
— Нет. Ты же слышала, что Алёна устала.
— Ну так вместе и отдохнем! Поедим! А то же муж сейчас заставит ее убираться, потом готовить. Как же она отдохнет?
— Ксюш, не переживай, Алёна может за себя постоять.
— Может. Но лучше бы ты за нее постоял. Тогда бы она в тебя влюбилась и…
— Вот вы где!
Мы с Ксюшей обернулись на окрик Яны.
— Она не уехала?.. — шокировано спросила Ксюша.
— Ещё нет.
— Я не выйду из своей комнаты, пока она здесь. — Дочь сорвалась с места и помчалась через ресторан в нашу квартиру.
— Что это с ней? — вполне искренне поинтересовалась Яна, подойдя вплотную и словно удав обвив мою руку.
Освободиться от захвата Яны, не привлекая внимания было сложно. Поэтому я, проигнорировав ее вопрос про дочь, быстрым шагом направился вслед за Ксюшей.
— Стас, да подожди ты! Я же на каблуках! — гневным шепотом завозмущалась Янка.
— Отпусти мою руку и иди так, как тебе удобно.
— Боже! Не выставляй ни меня, ни себя на посмешище! Или ты думаешь, что здесь никто не знает, что я твоя жена?
— Никто. Откуда? Анна, которая провела тебя в квартиру утром, не болтлива.
— Ой, Стас, а то ты не знаешь женщин! — Янка выдавила из себя смешок презрения.
— Знаю. В ней я уверен.
— Да? Лично проверял? И не стыдно-то при живой жене?
— Стыдно, что при живой матери в аквапарке с дочерью проводят время другие люди. Ты хоть нашла там Ксюшу.
— Конечно! Ты о чем?! Или она опять наврала тебе? Мы прекрасно проводили время.
— Мы — это кто?
— Я, Ксюша и дочь Назара. А потом! Стас, ты представляешь, Ксюша подбежала ко мне и сказала, что они пойдут плавать с новой женой Назара! Он что женился?! Почему ты мне ничего не сказал?!
— А ты её видела?
— Нет, ты же знаешь свою дочь. Плевать она хотела на мои чувства. Сорвалась и сбежала.
— И что сделала ты?
— Ты опять хочешь выставить меня безответственной матерью? Не выйдет! Я тут же пошла их искать!
— И? Нашла?
— Нет, я не успела! Там же почти сразу же произошел какой-то ужасный скандал!
— Какой?
— Но ты же должен знать, раз забрал дочь. Администраторка сказала мне, что Ксюша уехала с отцом. Я уже не обижаюсь, что ты бросил меня там одну. Твое типичное поведение.
Мы остановились перед лифтом, и я приложил ключ-карту.
— Так что там про скандал?
Янка моментально сменила обиженный тон на тон заправской сплетницы.
— Насколько я поняла, там объявился бывший любовник жены Назара и набросился на того кулаками. Но Назар избил того до полусмерти и его увезли на скорой. — Двери лифта открылись и мы вошли в кабину. — Вот так свяжешься не пойми с кем и хлопот не оберешься, — нравоучительно закончила Янка посмотрела в зеркальную панель двери сначала на свое, а затем на мое отражение. — Стас… а что это…
Двери открылись. Я шагнул в квартиру.
Когда было нужно, Янка соображала очень быстро. Даже слишком.
Она ринулась следом, рванула вперёд и преградила мне путь, вперившись в мое лицо.
— Стас, так это ты!
— Не понимаю, о чем ты, — я оттеснил Янку и отправился прямиком на поиски льда.
— Это с тобой сделал Назар?
— Я похож на избитого до полусмерти?
— Тогда что у тебя с губой?
Я подошёл к холодильнику, открыл его, достал контейнер со льдом, вытряхнул его на столешницу.
— Не игнорируй мои вопросы! Я не заслужила подобное обращение! — Янка опять подошла так близко, что мне пришлось отодвинуть её локтем, чтобы взять полотенце.
— Я точно знаю, что ты не провела ни минуты рядом с дочерью. Где ты была? — я достал пакет, смахнул в него лёд, завязал узел и обернул полотенцем.
Янка молчала.
Я приложил полотенце в губе и поднял на нее взгляд.
Она плакала. Слезы текли по щекам. Губы дрожали, по-логике, от несправедливых претензий. Казалось, что ей едва-едва хватает сил, чтобы не разрыдаться.
В первое мгновение меня дёрнуло. Но память услужливо подкинула мне с десяток таких же Янкиных выступлений, целью которых было во чтобы то ни стало добиться своего.
Не в этот раз.
— Пошли в кабинет. У меня к тебе серьезный разговор.
Слезы моментально остановились, и Яна отступила на пару шагов.
— Я здесь не для того, чтобы тебе что-то доказывать. Я здесь только ради дочери, и ты не помешаешь нашему общению своими дурацкими разговорами. Можешь делать, что хочешь, а мы с дочкой семья! — Яна крутанулась на сто восемьдесят градусов, но далеко она не ушла.
В дверь влетела Ксюша:
— Папа! Быстрее! Надо спасать Алёну! Там такое! Такое! Бежим!
Глава 17
После первого оглушающего впечатления, я приступила к более детальному осмотру нашей спальни.
Если Петр сделал это сам, мои аплодисменты за старания!
Классический стиль спальни, выполненный в серо-бежевых тонах сменился на бесстыдный шик викторианского борделя.
Шторы из красного бархата, чёрное шёлковое постельное белье на расправленной кровати с нижней насыщенно красной подсветкой по периметру.
По обеим сторонам от кровати горели выставленные в ряд свечи.
Дорожка из лепестков роз заканчивалась перед черной, надеюсь, искусственной шкурой неопределенного животного, брошенной у изножья кровати.
Шторы были задернуты. Верхний свет выключен. Интимная обстановка обеспечена.
Ну и как вишенка на торте в центре кровати вытянувшись в полный рост на боку и подперев голову рукой возлежал Петька.
Одетый.
Но как…
Полицейскую фуражку я узнала сразу. А вот форма была очень-очень условной. Вместо рубашки на Петре была обтягивающая черная латексная футболка с призывной сеточкой на груди. Брюки заменили латексные обтягивающие шорты довольно специфического кроя с вырезами в паховой зоне, видимо, для проветривания дымящегося
