Дядя даже хочет сделать по ней литографию — настолько он доволен результатом и убежден, что сюжет будет пользоваться успехом у покупателей.
Увы, он ошибался.
Первый критический отзыв он получит от своего близкого друга Антона ван Раппарда.
Надеюсь, ты согласишься со мной, что произведение такого рода нельзя воспринимать как серьезную работу. К счастью, ты способен на большее — зачем же тогда подходить к делу так поверхностно? Сам видишь — движения не проработаны, позы неестественны. Кокетливая рука женщины по ту сторону стола выглядит совершенно ненатурально! И вообще, какая связь между кофейником, рукой, его держащей, и столом? Что вообще там делает кофейник? И почему мужчина, сидящий слева, не имеет ни колен, ни живота, ни груди? Может быть, они у него на спине? Почему рука у него на метр короче по сравнению с нормальными пропорциями, а носа и вовсе нет? Зачем, скажи мне, у женщины, сидящей рядом слева, вместо носа рукоятка курительной трубки со шляпкой от гвоздя? И ты с таким методом хочешь назвать себя последователем Милле и Бретона? Да полноте! Искусство, говорю тебе я, — слишком высокая материя, чтобы обходиться с ним так небрежно.
Это был полный разгром, безжалостная атака со стороны молодого художника, который сам ищет свой творческий путь в традиционных формах. Это самый нелицеприятный отзыв, который когда-либо доводилось слышать Ван Гогу о своей работе.
Самолюбие дяди сильно ранено, но он даже и не думает последовать рекомендациям своего уже бывшего друга. Прочитав письмо, Винсент навсегда сжигает мосты между собой и ван Раппардом. И все больше и больше погружается в одиночество.
Новое потрясение
Довел даму до суицида, опозорил свою натурщицу, завел нездоровую дружбу с нищими крестьянами.
Терпение отца Шафрата, у которого квартировал дядя Винсент, было на пределе — от былых доверительных отношений между ними не осталось и следа. Сплетни, ходившие в городе, сделали свое дело: священника начинает раздражать присутствие Ван Гога, так что он даже готов платить местным, лишь бы те больше не приходили позировать художнику.
Неудовлетворенность овладевает дядей все сильнее, и даже удачная картина «Едоки картофеля» больше не скрашивает его существование.
Тяжелое испытание ожидает Ван Гога вечером 26 марта 1885 г.
Утром папа ушел из дома абсолютно здоровым, а вечером, возвратившись, он едва успел переступить порог дома, как рухнул замертво, — рассказывает тетя Виллемина одному из друзей. — Это было ужасно. Я никогда не забуду ту ночь. Все произошло около семи вечера. Кор был в Хелмонде и вернулся домой только на следующее утро; Боже, как же мне было страшно. Надеюсь, тебе никогда не доведется испытать подобное.
