Одеяло почти сбилось, поэтому настойчивая ладонь оказывается прямо под моей грудью, обтянутой кружевным бельём.
Делаю попытку освободиться, но это не так-то просто.
— Ш-ш-ш, — хрипит он сзади. — Не брыкайся. Сама же попросила.
— Я сглупила.
— Тебе надо расслабиться, Вера. Ты слишком напряжена всё время. Маленький, дерзкий комок нервов…
Адриан тяжело вздыхает, но хватку не ослабляет.
— Почему ты не можешь быть просто покорной? — спрашивает умиротворённо. — Расслабленной? М-м-м?
Замираю, переставая вырываться. Уголки глаз пощипывает от жалости к себе.
— Может быть, потому что беспрекословное подчинение воспринимают как слабость? — отвечаю колко, чтобы неслышно было, как меняется голос. — Это же своего рода закон джунглей.
— Пф-ф, джунглей, — усмехается Адриан. — Всё ровно наоборот, Вьера Стоиянова, — намеренно выговаривает мои имя и фамилию с акцентом.
Облизываю пересохшие губы и наконец-то замечаю, что тело перестало гореть и паническая атака испарилась. Это значит волшебные пилюли в виде объятий Макриса помогают.
— Самка должна подчиняться самцу иначе хана всему выводку, — слышу яростный шёпот над ухом.
Задерживаю дыхание, потому что эта фраза вызывает в моём организме слишком острую реакцию. В груди становится жарко, а сознание застилает пелена. Вязкая и воздушная, в которую я проваливаюсь и тону.
— Ты знаешь, что некоторые популяции подчиняются самкам? — пытаюсь уловить кое-какие здравые мысли.
— Да ты что? — хрипит Адриан, затягиваясь воздухом в сантиметре от моей шеи.
Придвигается ещё ближе. Вминается в меня своим пахом.
— Да, — вздрагиваю, когда тяжелая ладонь начинает ласково поглаживать кожу над пупком. — Например… северные олени.
После секундной тишины за спиной раздаётся смешок.
— К счастью, здесь оленей нет, моя Вьера.
Пожимаю плечами легкомысленно и тоже улыбаюсь.
На улице смеркается и в комнате становится всё темнее.
На секунду представляю, чем бы сейчас занималась, если бы не возвращение Адриана в город. Сегодня пятница. Скорее всего, согласовывала бы план работы на следующую неделю, пила бы кофе в офисе и перекидывалась колкостями со своим заклятым другом, Вознесенским.
Снова возвращаюсь в спальню, где мне тепло и отчего-то спокойно.
Пытаюсь объяснить для себя, почему здесь и сейчас мне нравится больше, чем мысли о любимом деле.
Может, я просто переработала? Всё-таки надо раз в год давать себе отдыхать.
Дыхание сзади выравнивается, а мужская ладонь продолжает прогуливаться по моему обнаженному животу.
— Умение расслабляться. Так что у тебя с этим, Вера?
— Тебе то что?
— Хочу тебя… расслабить.
— Нет. Ты не будешь меня трогать… там, — морщусь.
Адриан уедет.
Сам сказал. А я буду привыкать жить в этом городе без него.
Снова…
— Я расслаблю тебя без прикосновений. Хочешь?
Неопределённо пожимаю плечами. Вероятность скорой разрядки проходится по моим рецепторам приятным ветерком.
Я хочу кончить.
Пусть даже с ним.
— Знаешь, что такое «оргазм образа»? — задевает Адриан моё ухо кончиком носа и я невольно вздрагиваю.
Мотаю головой.
— Хорошо, — произносит ровным тоном, — тогда сначала мы решим, «где, когда и с кем», а потом попробуем.
— У тебя не получится, — усмехаюсь. — Ты что, чокнутый Гудини?
Я и в сексе-то не каждый раз могу достигнуть пика, что уж говорить про полное отсутствие какой бы то ни было стимуляции между ног или во рту.
— Мы с тобой поспорим, — предлагает Адриан.
— Поспорим?
— Да. На желание.
— Шанс, что ты выиграешь всё равно минимальный, поэтому я согласна.
После моих слов Адриан отбрасывает одеяло, и кожа усеивается мурашками.
— Я не буду ласкать тебя, — объясняет, — моя рука будет зафиксирована на твоей талии, чтобы удерживать.
— Удерживать? — отпускаю нервный смешок. — Это же не сеанс экзорцизма, Андрей?..
— Не буду тебя трогать. Но… — игнорирует мою иронию. — Я подготовлю тебя перед началом.
Разговаривает сухо, сдержанно, будто бы всё ещё обсуждает с Камилем Рустамовичем вознаграждение за мою голову.
Оттого намного сильнее гормональный всплеск в венах, когда Адриан вновь дотрагивается до моего разгоряченного тела.
Сухая ладонь аккуратно поднимается до груди, замирает и резко дёргает мягкую чашечку вниз, оцарапывая болезненный сосок. То же самое Адриан проделывает со второй грудью, а затем по очереди скидывает тонкие лямки с плеч, оставляя их болтаться.
Опускаю глаза на очертания полушарий, словно вырванных из порочности развратного кружева.
Выглядит эротично.
Нервно сглатываю ком в горле и стараюсь восстановить дыхание.
— Что ты… делаешь? — возмущаюсь, когда вездесущая рука Адриана снижается к моим ягодицам и небрежно спускает тонкие стринги на бёдра.
— Пусть так побудет. Полуобнажённость всегда возбуждает, — поясняет он и отстраняется. Приподнимается, быстро стягивая водолазку.
Украдкой бросаю взгляд на стальные мышцы на спине.
Мамочки…
Мне кажется, я разорвусь фейерверком от одного этого вида и осознания, что я лежу рядом с ним, со спущенными трусами.
— Начнём? — придвигается Адриан сзади.
— Надеюсь, это не очередные твои пикаперские штучки? — прикрываю глаза и пытаюсь расслабиться, когда он фиксирует талию левой рукой.
Правая рука ложится чуть выше моей головы. Лопатками чувствую насколько его тело горячее и упругое.
В глазах искры рассыпаются.
— Так, — пристраивается Адриан возле уха. — «Где?» Подбираем варианты?
— Боже, какой ужас, — морщусь.
— В ванной?.. — предлагает.
Закусываю губу, пытаясь уловить картинки в голове.
— На кухонном столе?..
Молчу.
— В машине?..
Тишина.
— В лифте?
Случайно всхлипываю, выдавая себя.
— Та-ак, — обжигает мочку уха дыханием. — Девочку всё ещё возбуждают закрытые пространства… Дальше, «когда?»… Хм-м… Поздней ночью?
— Нет, — шепчу раздражённо.
Слишком банально.
— Может быть… в обеденный перерыв? — выговаривает. — М-м-м…
— Пусть так.
— Умничка, — хвалит Адриан и делает громкий вздох, откашливаясь. — «С кем» разыгрывать не будем, — ворчит. — Выберем первого добровольца. Меня, например.
Опускаю лицо в мягкую подушку и посмеиваюсь.
Он слишком самолюбив, чтобы в его присутствии я пыталась кончить от вымышленного мужчины.
Только Макрис. И никого больше…
Ёрзаю бёдрами, упираясь во внушительную ширинку. Тело покалывает в разных местах как будто микротоками или если бы Адриан касался его колючей щекой.
— Закрой глаза, — приказывает он хрипло. — Расслабься, Вера…
— Твою мать… — шиплю сквозь зубы. — И почему это напоминает мне секс по телефону? Никогда не возбуждалась от этого…
— Это не секс по телефону, — успокаивает Адриан. — Помолчи и расслабься, бльядь, — немного злится.
— Ладно, — ворчу, пытаясь снова задеть бёдрами его пах.
От этого соприкосновения у меня между ног становится дискомфортно и жарко. Прикрываю ладонями глаза. Зачем я на всё это согласилась?..
Мочку уха щекочет еле различимый шёпот:
— Поверхность, к которой я прислоняю тебя… металлическая и холодная, очень холодная. Твоя кожа… обжигающая… Ты кипяток, Вера. Мои руки собирают с тебя одежду, член через ткань врезается в ягодицы. Свет яркий, ослепляющий. А ты пахнешь сексом… Безумно вкусно.
— М-м-м, — стону.
— Да-а, всё правильно, ты стонешь…
— М-м-м, — звук из моего рта вываливается сам по себе.
Ничего не могу с собой поделать…
— Тебе некого стесняться,
