Нельзя было самим распродавать в розницу товары и производящим их фабрикантам. Столичные перекупщики наверняка воздали хвалу новой власти, узнав о таких новшествах.
В ноябре 1741 года были введены «Работные регулы» – правила работы на мануфактурах. Указ малоизвестный в нашей истории, но очень важный. Власть пыталась обеспечить не просто стабильность производства, но и контролировать его качество на частных предприятиях. Так как труд был, в основном, ручным, то весь фокус был направлен именно на рабочих и те условия, в которых они осуществляют деятельность. Пришло понимание, что в бардаке и потогонных условиях добиться эффективности сложно. Было обозначено, что одежда на рабочих старая и порой изодранная. Для решения этого вопроса предлагалось фактически ввести одинаковую для всех тружеников одежду, выдавать ее и следить за состоянием. Ограничивалось и время работы до 15 часов в день. Видимо, до того, режим работы был еще более суровее. Работать приходилось с 4-х утра в летнее время и до 9 часов вечера. Перерыв предполагался с 10 до 12 часов дня. Пусть таким несмелым и не радикальным образом, но государство начало себя проявлять в отношениях простых рабочих с работодателем. Появились требования к безопасности труда, условия оплаты за простой по вине работодателя, регламентировались причины и степень возможных штрафов. Но особого применения на практике этот указ не получил, так как владельцы фабрик были не готовы к этим изменениям, системы государственного контроля построено не было. Да и вышел указ этот осенью, став, наверное, прощальным приветом действующих правителей русскому народу.
Да и до той даты, в 1741-м во дворце и вокруг него кипели нешуточные страсти, не до отслеживания исполнений указов было порой.
Во-первых, активно плелись политические интриги
Остерман, Головкин, а также обер-гофмаршал Левенвольд сложили прочную коалицию против Миниха. Они же на свою сторону сманили доверчивого Антона Ульриха. Супруга Анны Леопольдовны оппозиционеры настраивали на возмущение тем фактом, что он, будучи отцом императора, а также генералиссимусом, не получает должного почета от Миниха. Принц Брауншвейгский настолько проникся, что даже обратился к жене с жалобой на этот факт. Приняв во внимание сетование, первому министру тогда указали, что надо считаться с принцем.
В попытке удержать равновесие между противоборствующими партиями были разделены полномочия Кабинета министров. В январе 1741 года в ведении Бурхарда Миниха были оставлены сухопутная армия, включая вопросы рекрутского набора, артиллерия, при этом, обязательно ему нужно было о положении дел докладывать Антону Ульриху. Флот с Адмиралтейством, портами закреплены были за Остерманом, ему же отошла и международная политика. Управление менее престижными гражданскими делами было распределено между А. Черкасским и М. Головкиным.
Граф Головкин до той поры большую часть времени проводил в постели, ссылаясь на свою болезнь несколько лет после обиды на то, что прошлая императрица не жаловала его министерским чином. А теперь, став вице-канцлером, мгновенно обрел здоровье и бодрость. Лично явился ко двору, убеждая, что в состоянии нести возложенные на него высокие обязанности[82].
Но новое положение дел оказалось крайне оскорбительным для Миниха, который с высот первого министра, обладающего статусом избавителя от Бирона скатился одновременно в подотчетное положение к Антону Ульриху с одной стороны, а с другой стороны все вопросы внешних дел следовало теперь всё согласовывать с Остерманом.
А международные вопросы, как раз и были первоочередными. Пруссия много лет числилась в союзниках России, Миних был последовательным сторонником сохранения этого положения дел. Свергнув Бирона, в его задачи входило возобновление оборонительного договора с Фридрихом II. В 1740-м году Пруссия вступила в борьбу за Силезию против Австрии и союзной ей Саксонии.
Тут надо вспомнить, что у нас при дворе один из самых влиятельных людей, как раз посол Саксонии – любимец Анны Леопольдовны Мориц Линар. За него выступает политический союз в составе Остермана, Головкина и Антона Ульриха, которого продолжает беспокоить, что с его великим статусом Миних не считается.
На нашу Великую княгиню оказывается большое давление с тем, чтобы отказаться от союза с Пруссией и вступить в австрийско-саксонскую коалицию, противостоящую Фридриху. Неискушенная в мировой политике Анна склоняется туда, куда и большинство предлагает. Просит помощи и австрийская эрцгерцогиня Мария-Терезия по дипломатическим каналам.
Недавний спаситель Брауншвейгского семейства Миних приходит к Анне Леопольдовне и с пылом пытается доказать[83], что отворачиваться от «вернейшего союзника России», Пруссии, – шаг неправильный, особенно когда войной веет со стороны Швеции. Он напоминает, что регент – лишь временный правитель, что всем придется потом ответ держать за такую ошибку перед Иваном Антоновичем, когда он вступит на престол.
Но Миних замечает изменившееся отношение к нему. Его слова уже не имеют прежнего веса и влияния. Анна упрекает в слишком пропрусских взглядах и рассерженно дает ответ, что Фридрих выведет свои войска, как только русские выступят в поход.
Действительно Россия делает жест – приказано войскам выдвинуться в направлении к Пруссии. Но нападения не происходит. Фридрих тоже не покидает Силезию. Россия словно застыла в порыве. Свойство политики нерешительной Анны Леопольдовны вместе с осторожностью Остермана, не иначе.
Миних же не может забыть того разговора, его радикально не устраивает новое положение дел, в котором он, генерал-фельдмаршал, граф фон Миних, например, занят тем, что утверждает строительство дороги от слободы Вологодской Ямской до Соснинки[84]. Дело полезное, но не его уровня. Чтобы проверить свой кредит доверия – идет ва-банк, подавая прошение об отставке. По задумке, великая княгиня должна одуматься и просить остаться. Но нет.
Она соглашается на его добровольный уход с политической сцены. От имени императора издается 4 марта указ, в котором сообщается, что Первый министр и генерал фельдмаршал граф фон Миних от статских и военных дел уволен, так как сам просил «за старостию и что в болезнех находится».
Анна Леопольдовна одарила его пенсионом в пятнадцать тысяч рублей в год и государственной охраной у дома. О значительности величины довольства этого почетного пенсионера мы можем судить исходя из того, что на содержание всего двора в год выделялась сумма в 260 тысяч рублей[85].
Во-вторых, началась новая война
В 1721 году Петр Первый успешно завершил многолетнюю Северную войну. Наша страна тогда вернула себе выход к Балтике, взяв земли от Нарвы до Ладоги, лишила Швецию земель в Ливонии, Эстляндии и на других территориях, которыми с радостью воспользовались датчане, поляки, пруссы.
Новая геополитическая реальность для Российской империи быстро стала обыденностью. Но для Швеции это была незалечивающаяся временем рана. При канцлере Арвиде Горне важнейшими задачами было решение экономических проблем, навалившихся на страну после утомительных двух десятков лет войны. При этом, естественным желанием было избежать новой войны с Россией. Но когда-то поколение, видевшее и понимающее войну, стареет, а это значит – становится не модным. Настолько, что сторонники Горна и его политики стали именоваться «ночными колпаками»
