всех в том порядке, который я назначил у входа.
Выдвигаюсь в коридор.
Ко мне присоединяется Ефим.
Лабиринт кажется обычным — пять метров прямого коридора и поворот налево. Что за углом — одному ректору известно. До моего слуха доносятся гул, лязг, скрежет, утробный рёв и... истошный, полный ужаса крик. Вроде бы, девушка кричала. Не уверен, но голос мог принадлежать Василине — жирухе, с которой мне пришлось убирать додзё на прошлой неделе.
Значит, в лабиринт проник новый отряд.
Или два.
— Халява ребятам привалила, — посетовал Комков. — Пройдут мост без приключений.
— Лабиринт постоянно меняется, — покачал головой Ефим. — Система ведёт их по другому маршруту.
— Такое возможно? — опешил я.
— В Магикуме самая дорогостоящая полоса препятствий в мире, — блеснул эрудицией Нарбут. — Здесь электроники и артефакторики столько, что космонавты обзавидуются.
Честно говоря, я не думал, что в этом мире есть космонавтика. Просто не укладываются такие вещи в голове, не стыкуются с колдунством, гримуарами, зельями и порталами. С другой стороны — что мешает? Память предшественника подсказала, что в одной только России три космодрома. Плюс инфраструктура, развёрнутая Национальным Аэрокосмическим Агентством. И эта инфраструктура включает вездесущие порталы. Горизонтальные, с точками выхода на орбиту. Местные космонавты стартуют в арку, выныривают из портального кольца в невесомость и экономят весь запас топлива. Думаю, вы уже поняли, что здесь отдых в орбитальном отеле с искусственной гравитацией — норма. А билеты на челноки для богачей стоят несоизмеримо дешевле, чем в моей реальности...
Лагранж доложила о состоянии Прохора:
Инна справилась.
Отлично.
— Идём дальше, — сказал я вслух.
За углом нас ожидал ещё один коридор. Несколько минут мы шагали без приключений, один раз попали в тупик. Коридоры врастали в тёмные тоннели, перемежались с лестницами и металлическими скобами, прикрученными к стенам. На тридцатой минуте нам пришлось форсировать озеро, наполненное холодной водой. Даже не озеро, а резервуар, если учесть особенности локации. Ноги промокли.
В длинном коридоре сработала ловушка.
Я услышал звук раздвигающихся секций, а потом в лабиринт полезли твари.
— Таранты! — вырвалось у Нарбута.
О тарантах я никогда не слышал. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Всё выглядело так, что на нас прут паукообразные штуковины — волосатые, мясистые, размером с собаку. Причём этим зверюгам было до фонаря по потолку бежать, полу или стене. И они, сука, были быстрыми.
Ефим сделал шаг вперёд, заслонив нас всех, выставил руки и собрал из воздуха ледяной щит. Я впервые видел эту технику в исполнении студента. Крепкая стена льда, перегораживающая коридор в сечении. Первые таранты стукнулись о лёд, злобно заверещали и начали колотить о прозрачную плоскость передними лапами. По щиту пошли трещины.
— Не выдержит, — сказал Ефим. — У меня ранг слабоват.
— Можно? — к нам протиснулся Прохор. — Я сейчас.
— Давай, — хмыкнул я. — Размажь их.
Здоровяк полез в карман комбеза, достал оттуда небольшой мешочек, развязал тесёмку и высыпал горсть пепла себе под ноги. Губы Молчуна зашевелились, произнося заклинание. Я не сумел разобрать ни единого слова. И даже понять, что за язык использует сын кузнеца.
Из пепла восстали два скорпиона.
А может и не скорпиона...
Призванные монстры были достаточно крупными, ничем не уступая тарантам. Существа шипели, изгибали многосуставчатые хвосты, клацали челюстями. Брр...
Я отступил на пару шагов.
Ефим последовал моему примеру.
Между тем, пауки пробили ледяной щит, воздвигнутый Затоцким, и устремились в нашу сторону. Осколки льда рассыпались по коридору, в преграде образовалась дырка с неровными краями.
Прохор вновь что-то шепнул и указал на хищников.
Скорпионы сорвались с места. Всего две особи, но двигались призванные твари гораздо стремительнее атакующих. Миг — и хвосты впиваются в волосатые тушки. Пауки дёргаются, верещат, но ничего не могут поделать. Скорпионы взмахивают когтистыми передними лапами и вспарывают хитиновые мешки без особых проблем.
Прохор не тормозит.
Сыпанув ещё немного чёрного порошка, мой оружейник создал дополнительную пару бойцов. Вчетвером скорпионы начали быстро расправляться с передовым отрядом тарантов... Вот только пауки прибывали и прибывали.
— Прохор, назад, — приказал я. — Игната ко мне!
Вяземский поменялся местами с оружейником.
— Приготовься к бою, — сказал я.
Огневик кивнул.
Ладони паренька мгновенно окутались багровым свечением — я увидел, как формируются файерболы.
Скорпионы успели перебить изрядное количество тарантов, но силы оказались неравны. Вот уже первый скорпион, атакованный пауками, рухнул на землю, задёргался и рассыпался в прах. Часть пауков ломанулась к нам, огибая препятствие, часть с удвоенной яростью накинулась на порождения пепельной магии.
— Жги, — бросил я через плечо.
Игнат швырнул первый файербол, целясь в группу из трёх тарантов. Яркая вспышка — и пламя охватило мясисто-волосатые покровы. Зверюги задёргались в огне, быстро съежились и почернели. По ушам ударили шипение и отвратительный визг. Второй файербол угодил в гущу монстров, но попутно спалил одного из наших скорпионов.
— Осторожнее, — предупредил я.
Третий скорпион пал.
Формирую световой шар и включаюсь в сражение. Огненные и световые сгустки полетели одновременно, выжигая чудовищ дотла. Впрочем, пауков набежало столько, что двое прорвались вперёд, сумев обойти по потолку героически дерущегося скорпиона и полыхающие зоны на полу.
— Катя!
Девушка ударила из-за моей спины молнией.
Первый тарант отвалился от потолка и грохнулся наземь, исступлённо задрыгав лапками. Второго добил огневик.
— Что с маной?
— Норм, — Игнат стиснул зубы.
— Смотри, не переусердствуй.
Пауки всё ещё перли на нас, но их поголовье уменьшилось. Мы с Вяземским продолжали бить в одну точку, создав непроходимую стену огня. Вскоре таранты закончились, и мы облегчённо перевели дух.
— Всем на восстановление, — приказал я. — Кто участвовал в бою, займитесь медитацией.
Аврора.
Слушаю тебя.
Насколько далеко простираются твои ментальные возможности?
Смотря что ты имеешь в виду.