Ты способна воздействовать на монстров? Ну, подавлять их волю или причинять боль на психическом плане.
В теории — да. Я никогда не практиковалась в таких вещах... То есть, с людьми практиковалась, но не с монстрами.
С людьми?
Девушка замялась, но ответила:
Мой инструктор по менталистике. Вроде гувернёра, отец нанял.
Понятно. Я хочу, чтобы ты попробовала сделать это со зверями. Любой психический удар, который их задержит или остановит.
Думаешь, ещё будут монстры?
Кто знает...
Ладно. Я попробую.
Усевшись в медитативную позу, я молниеносно вошёл в транс и начал восстанавливаться. Засёк время — пяти минут нам должно хватить, чтобы пополнился энергетический запас. Пусть не целиком, но кому сейчас легко.
— Подъём! — гаркнул я, бросив взгляд на часы.
Телефон у меня в нарукавном кармане. Особо не мешает, но удобно доставать. Карман на липучке, что необычно для полувоенной формы.
Переступив через догорающие паучьи останки, я углубился в коридор. Добрых полсотни метров мы прошагали, не сталкиваясь с ловушками и серьёзными препятствиями. Мне кажется, прошла целая вечность с момента, когда распахнулись ворота в лабиринт. На деле сейчас только первая пара закончилась. А у меня ещё факультатив, додзё и госпожа Брукс, безжалостная и беспощадная.
Коридор петлял, разветвлялся, изредка заводя нас в тупики, на верхние и нижние ярусы. Дважды нам попадались металлические лестницы, трижды — люки с шестами, как у пожарных, по которым надо было съезжать вниз. Лабиринт лязгал, гудел, оглашался воплями, рёвом хищников, треском электрических разрядов. На сороковой минуте похода мы выбрались к тарзанке, по которой предстояло перебраться в следующую локацию полосы. С потолка свешивался канат с закреплённой на нём перекладиной. Чтобы дотянуться до перекладины, не упав в яму со зловонной жижей, нам пришлось выстроить живую цепь. Крайним звеном цепи был я, намертво вцепившийся в лапищу Прохора. Прогнувшись под приличным углом и уперев ноги в край ямы, второй рукой я дотянулся до низко виясящей перекладины. В этом месте коридор превращался в туннель с тусклой подсветкой.
— Начали, — приказал я. — Смотрите за ямой, вдруг полезут.
Из ямы никто не полез.
А я благополучно перебрался на противоположный край. Запустил «качели» обратно — прямо в руки дожидающегося своей очереди Ефима.
— Погнали!
Народ начал перелетать через провал.
Девушек ловили мы с Прохором. Лагранж справилась сама, а вот Инна летела, зажмурив глаза и визжа от страха. Вот и говори после этого, что надо вести себя тише в лабиринте, напичканном монстрами...
Три поворота, две лестницы.
Комната с летающими ножами. Один клинок зацепил Игната, резанув по плечу, пришлось залечивать. Потом мы дорубили, что надо пройти бокс на корточках, не подставляясь под скрытые в пазах лезвия и датчики тепла. Ещё через несколько поворотов нас подстерегало обширное помещение, засыпанное песком. Стоило Ефиму сделать первый шаг, и песок породил ящероподобную хрень, взвившуюся в воздух и расправившую кожистые крылья. Не птеродактиль, но очень похоже. Ефим рубанул по птичке файерболом, та окуталась магической защитой и поглотила урон.
Положение спас Гордей.
Летающая ящерица неожиданно вморозилась в серый кокон. Я вспомнил, что техника называется пространственным сдерживанием.
К обороне присоединился Саймон.
Выступив вперёд, рокер воздел руки и начал вытворять нечто невообразимое. Лепить воздух, что-то растягивать и сужать, перемещать с места на место детали невидимого конструктора. Неожиданно для всех тело замершей в коконе твари начало меняться. Морда вытянулась, пасть расширилась. Зрачки вспыхнули красным. Передние лапы укрупнились, на перепончатых крыльях образовались костяные наросты.
— Что ты творишь? — очумел я.
— Домашнего питомца, — хмыкнул Саймон. — Теперь он будет сражаться за нас.
Я задумчиво посмотрел на модифицированную зверушку.
И отдал приказ:
— Гордей, сними кокон.
Сдерживание распалось.
Птеродактиль по инерции взмахнул крыльями, описал полукруг над нашими головами и опустился на источенную ветрами корягу.
А в следующий миг песчаные дюны пришли в движение.
Из-под завалов начали выбираться другие ящерицы.
Стихийники тотчас атаковали вражин, но тщетно. Перепончатокрылые монстры, видимо, обладали устойчивостью к магии. Их не брало электричество, огонь и лёд тоже не причиняли вреда.
— Гордей! — рявкнул я.
И припечатал ближайшего жутика световым сгустком.
Пофиг.
Тварь на секунду ослепла, вильнула в сторону, и это спасло мне жизнь. В следующий миг на ящерицу обрушился биоконструкт Саймона. Рептилии сцепились в воздухе, попеременно нанося удары когтистыми лапами и разрывая друг другу глотки.
Комков успел сковать двух тварей коконами, ещё несколько ящериц взмыли в воздух и устремились к моему отряду.
Внезапно я ощутил волну леденящего ужаса.
Нечто метнулось вперёд, накрывая хищников по площади. Нечто психическое, запущенное на ментальном плане, так что и меня задело краем... Судя по изменившемуся лицу Саймона, не одного меня.
Рептилии начали в страхе разворачиваться.
Одна ящерица заложила вираж, но не справилась с управлением и врезалась в металлическую переборку. Второй птеродактиль зарылся в песок, где его и скрутило коконом. Третий монстр истошно заверещал, рухнул в пике и врезался в ближайшую дюну.
Переделанный питомец Саймона сдох вместе со своим врагом. Рокер тут же сварганил из двух закапсулированных тварей новых миньонов и натравил их на оставшихся ящериц.
Битва продолжилась.
Хищники рвали друг друга когтями, вгрызались в плоть, пробивали кожистые крылья и падали вниз, поднимая тучи песка. Комната быстро превратилась в гладиаторскую арену, где неведомым хищникам суждено было умереть. Аврора сломила сопротивление монстров ещё двумя волнами психических атак, а биомашины Саймона довершили разгром.
Когда мы выбрались из осточертевшего лабиринта, все чуть ли не с ног валились от усталости. Моральной и физической.
И всё же мы были довольны.
Отряд выжил, никто не остался внутри смертоносного лабиринта.
Бойцы моего отряда раскрылись с неожиданных сторон и действовали, как единое целое. Сошла на нет наша размолвка с
