одной ножке и веселиться. Но следовало немного подождать.
«Спасибо, дядя Саша», – мысленно поблагодарила Вета, подхватывая под руку подругу. Вишневицкий редко спорил с требовательной женой, но здесь настоял на своем.
– Вспомни себя в пятнадцать лет, – сказал он Ксении. – Или в семнадцать, – и широко улыбнулся.
А Вета не могла представить себе опекуншу юной и веселой, брезгливая гримаса намертво прилипла к ее ухоженному лицу.
– Ветка, пошли! А то опоздаем!
Катя вскочила с подоконника, задорно цокнув каблуками. Ее худоба неожиданно превратилась в приятную стройность, фигура округлилась как раз там, где надо. Длинные ноги в светлых джинсах притягивали взгляд. Вете уже показалось нелепым старомодное платье, на которое она потратила половину «инвалидной» пенсии. Но… Вета отогнала дурные мысли и приготовилась веселиться.
Последующие два часа шестнадцать подростков будто сговорились. Они сводили с ума пожилую и нервную Надежду Петровну. Крики, громкий смех, дикие шутки, визг… 9 «А» дорвался до праздника, в крови бурлили гормоны. Олег вдруг разглядел в Кате даму своей мечты, шептал что-то на ушко, а та расцветала лукавой улыбкой.
Яркая стайка девчонок во главе с Юлей часто выбегала на улицу подышать свежим воздухом. Мальчишки тоже торчали на крыльце кафешки подозрительно долго. Остальные школьники скакали под музыку так, что дребезжали светильники и вздрагивали привычные ко всему официантки. Классная руководительница в панике оглядывала кафешку, будто кто-то мог ей прийти на помощь.
Вета тихонько сидела и с тоской наблюдала за весельем: ее никто не звал в компанию. Опять одна!
Надежда Петровна нашла примерную слушательницу и уже час кряхтела, обдавая запахом лука и котлет:
– Веточка, вот ты хорошая девочка. Радость для родителей, верней, опекунов… А эти неслухи, прости Господи, что с ними делать! Если приключится что, мне такое устроят…
Вете оставалось только сочувственно вздыхать и искать пути к отступлению.
Неожиданно к ней подскочил и потянул за руку Мишка. Девочка выбрала из двух зол меньшее и торопливо поднялась, оправив задравшийся подол.
– Слышь, Сметанкина. Пошли с нами.
– А куда?
– Да хата есть свободная. Потусим. А то с Надюхой как-то не вставляет.
– Ну я не знаю…
– А что, не пускают?
– Сметанка, не хочешь – не иди! – Глаза Юли, подскочившей к столу, насмешливо блестели. – Катька идет. Вон они с Олежкой зажигают…
– Я пойду с вами. Пойду.
– Только вид надо сделать, как будто по домам пошли. А то Надюха устроит нам! Встречаемся через пятнадцать минут у «Палки».
Вета кивнула. «Палкой» в городе звали памятник воинам, павшим в Великой Отечественной. Мраморная стела возвышалась на главной площади, гордая, не знавшая, как пренебрежительно именуют ее горожане.
29
– Свобода!
Все расселись по диванам и креслам, оккупировав даже тумбочку и грязный пол.
Вета примостилась на шатком стуле, оглядывала большую захламленную комнату, видимо, служившую гостиной. Юля большую часть времени жила одна. Родители ее мотались по вахтам, зарабатывая хорошие деньги, а дочка была предоставлена самой себе. Ее энергии не хватало на содержании трех комнат в достойном виде. Зато простора для вечеринок – хоть отбавляй.
– Ветка, что киснешь? Отрывайся! – Мишка подскочил к ней, дрыгая руками-ногами.
– Да я лучше посижу. С танцами у меня не очень.
– А ну да, эт точно!
– Ты иди, я тут… – Вета не придумала, что сказать дальше. Ее словарный запас стал скудным, будто она не читала книжек.
– Пошли на балкон, воздухом подышим.
– Ага, – поведение Миши удивляло Ветку.
Неужели он заинтересовался ею? Или пожалел?
На балконе громоздились огромные коробки, старый велосипед, пустые банки, засохший цветок в большом горшке.
– А знаешь, ты такая ничего! – Рыжий пацан разглядывал ее безо всякого стеснения.
– Да? Думаешь? По-моему, я… совсем не симпатичная. – Слово «уродка» застряло в горле.
– Да ты что? Нормальная. Очень даже! Только скучная какая-то. Все время уроки делаешь, юбки короткие не носишь. А ну да… тебе ж нельзя.
– У меня с ногой сам знаешь что. А хочется носить короткое, как и другим девчонкам.
– А ты забей. Вот у тебя платье, дурацкое какое-то. Но карандаши… ноги в смысле нормальные. Подумаешь, одна не полностью твоя, – Мишка захохотал.
Его слова, не отличавшиеся оригинальностью, показались Вете самым умным, что она слышала за свои пятнадцать лет.
– Вы, я смотрю, тут времени зря не теряете. – Катя, вздохнув, села, подложив под пятую точку маленькую подушку. – Мишка, Юля патлы тебе не выдергает?
Последние пару месяцев рыжий хулиган крутился вокруг звезды класса, выполнял все ее прихоти. Девчонки передавали друг другу слухи, что у них роман, и Мишка… Дальше все говорилось шепотом.
Вета испуганно сжалась. Этого только не хватало – стать соперницей королевы 9 «А». Мишкина улыбка лишила ее чувства осторожности и заставила забыть обо всем.
– Миша, ты куда пропал? – Юля в ярко-красном коротком платье зашла в комнату и оценила обстановку. – Что это у нас тут происходит? Амур-тужур?
– Да ничего такого.
– Правда-а-а? Пошли-ка.
Пристыженный хулиган ушел, а Вета с Катей переглянулись. Вытащив новый телефон, Вета в тысячный раз ощутила удовольствие от его приятной тяжести. Ни сообщений, ни звонков не было, но почему-то, держа в руке мобильник, девочка чувствовала себя увереннее.
Катя вздохнула:
– Красивый… мне родители зажали. Мол, не доросла еще.
– Дядя Саша подарил, а она волком смотрит.
– Да не обращай ты внимания на Ксюню. Много выпендривается… Олежка! – Катя побежала к парню, забыв о подруге.
Вета сидела, расправляла складки на платье и отчаянно скучала. Мишка куда-то пропал, а ей так хотелось с ним поговорить, посмеяться. Вовсе он не хулиган, просто активный, энергичный, яркий. Учителя вечно к таким цепляются, а на самом деле люди они хорошие.
– Скучаешь, Ветуха? – Довольная физиономия вновь возникла перед глазами Ветки.
– Может быть, —улыбнулась она. Когда смотрела на Мишку, не могла удержать улыбки, губы сами расплывались в ответ.
– Пошли в спальню. Там тише будет. Вон в коридоре сеструхи-Макарухи орут, как резаные. Щас выпить прихвачу…
Она послушно поднялась. Внезапно в голове зазвучал голос бабушки, рассказывавший о легкомысленных дурах, Вета от него отмахнулась. Простая болтовня, чем она может грозить?
В комнате они плюхнулись на мягкий диван так резко, что он заскрипел. Мишкины губы так близко, а сам он прижался к ней, иголочки страха и удовольствия кололи ее меж ребер. Вета в страхе закрыла глаза, ощутила мокрое прикосновение губ к щеке и легкое дыхание совсем рядом. Сердце бултыхнулось куда-то вниз и заколотилось сильнее.
– Миша, ты что?
– А я ничего. Ну рассказывай…
Вета с энтузиазмом принялась повествовать о том, почему кошки видят в темноте, что делать с домашней черепашкой и почему хорьки пахнут – то, что
