От неверия до неверия.
Я присмотрелась получше. Кровь уже не капала. Но кончики пальцев все еще были алые. Точно, в крови! Может, она помогала спасать раненого? Нет, опровергла себя тут же, кровь свежая, а раненых в последние два часа не было.
Медсестра тем временем устало улыбнулась и, махнув окровавленными пальцами, позвала к себе.
Я оглянулась, прикидывая, где искать спасения от сумасшедшей, если эта улыбка превратится в безумный оскал. Наметив маршрут бегства, двинулась к посту. Медленно. Очень медленно. Но все равно казалось, что приближаюсь к ней слишком быстро.
Когда подошла вплотную на полуватных ногах, медсестра странно на меня посмотрела, продолжая перебирать лекарства. В синих нитриловых перчатках из дыр торчали ярко красные длиннющие акриловые ногти.
— Здравствуйте, — выдохнула я дрожащим голосом. — Вы меня чуть до инфаркта не довели, — решила не скрывать причину своего состояния.
Медсестра глянула на ногти и разразилась жалобами на недостаток средств индивидуальной защиты. А если голыми руками насыпать лекарства, то и заведующий премии лишит, и аллергия на эту химию пойдет.
Вот, самый подходящий момент спросить про моих первых пациентов и попросить их полные карты.
— Эти пациенты особые, — выдохнула медсестра. — Полные истории болезни хранятся у Яна Игнатьевича в кабинете. А здесь только данные за последнюю неделю, — она достала тонкие папки и протянула их мне.
Делать нечего, улов хоть и жидкий, но все равно заслуживает внимания. Еще большего внимания заслуживает Ян Игнатьевич, решила я про себя. Когда-нибудь обязательно прочту полные истории болезни этих пациентов, а заодно разгребу скелеты в шкафу у заведующего. То, что они у него есть, я, сама имеющая некоторое количество таких скелетов, не сомневалась.
Глава 12. О том, что не все лекарства одинаково полезны и не все коты едят рыбу
Внутренний голос подсказывал, искать скелеты в шкафу Яна Игнатьевича я нацелилась слишком рано. Мало того, что свои не спрятаны как следует, так еще в первый же рабочий день решила, что вот есть у него эти скелеты, и все тут. Никакой субординации!
Действительно, вдруг мне показалось, и нет у заведующего никаких секретов-скелетов? Мне вспомнилась подруга-художница, всю жизнь проводившая на вечеринках и не верившая, что есть люди, совсем не интересующиеся спиртным. Для нее все человечество делилось на две категории: кто топит жизнь в алкоголе и кто бросил пить. Третьего не дано.
Вот и я сейчас рассуждаю точно так же, как Ирка. Но Ирка — девушка богемная, ее взгляд понять можно. А вот на меня максимализм слишком несвоевременно накатил.
Или это и есть профессиональная деформация?
Погружаться глубже в невеселые мысли не хотелось и я, вздохнув, раскрыла первую историю болезни пациента по имени Иван.
Интересно, кем будет он из шестерки? Жаль, фотографии нет, придется угадывать… Диагноз не очень. Шизофрения. А лечение… Только экспериментальный препарат. Открыла следующую историю болезни. И там диагноз не легче. И лечение все такое же.
Чем больше листала истории болезней, вернее, краткие их обрывки, тем глубже проваливалась в бездну неловкости за Яна Игнатьевича. Разве это профессионально — вообще не описывать состояние больного? И непонимание накрывало с головой: ну никак не очевидно, какой результат хотят получить заказчики исследования.
И почему нет ни слова о декомпенсации? Разве это настоящие клинические испытания?
Повертела в руках белую, без привычной маркировки коробку, на боку которой значились только серия и номер. Взяла в руки буклет, расхваливающий новейший препарат — типографская краска едва не сшибла с ног.
Заведующий так хвалебно о нем отзывался. Неужели это и есть лекарство будущего?
Я улыбнулась: да, мир без галоперидола и аминазина, с современными, более таргетированными препаратами выглядит дружелюбнее и приятнее для людей, в них нуждающихся. Вот только ложка дегтя, которую я сегодня увидела, запросто нейтрализует всю бочку меда, щедро разлитую на страницах рекламного буклета.
И вообще, с этой новой формулой, как пафосно о препарате сказал заведующий, не все понятно. Точнее, непонятно совсем. Я снова взяла брошюру и попыталась вникнуть в фармакокинетику и фармакодинамику. И у меня одно с другим никак не складывалось.
Надо мне снова пойти к заведующему, и пусть объясняет выпускнице в чем состоит лечебный эффект препарата СТ-649. Я интерн, мне положено знать мало, спрашивать много.
Но сделаю это не сейчас. Сейчас самое время поискать хоть одного рядового врача отделения и познакомиться. И я направилась в ординаторскую. Где еще искать коллег, если не там.
Надеждам моим сбыться было не суждено. То ли врачи не любили местную ординаторскую, то ли их сегодня вообще не было, но комната пустовала, и я без толку просидела часа полтора в большом уютном красном кресле, гоняя чай с конфетами, найденными в буфете. Надо будет завтра свою коробку лакомства принести. А то неудобно получается.
Часы показали полпятого. Рабочий день закончился. Самое время идти домой. Хотя съемная комната — так себе дом. А завтра с новыми силами на работу, тем более, день ожидался сложный: дежурство почти до полуночи.
* * *
Маланья Степановна достаточно шустро для своего возраста проскочила мимо, когда я как раз закрывала входную дверь, и скрылась в своей комнате, бормоча под нос нечленораздельный набор звуков.
Странная она сегодня еще с утра. С чего бы это? Но думать было лень, особенно на голодный желудок. Конфеты, добытые в шкафу ординаторской, сыграли злую шутку и вызвали зверский аппетит, не утолив который, думать ни о чем другом не хотелось.
Заварив чай и наскоро настрогав вкуснющих бутербродов с красной рыбой, радуясь, что старая каракатица ее не нашла и не прихватизировала, как это случалось уже не раз, я скрылась в своей комнате. Миру приказано ждать!
Тарелка и наполовину не опустела, как из-под кровати раздалось настойчивое, с едва уловимыми жалобными нотками «мяу», эхом разлетевшееся по комнате. Рука от неожиданности дрогнула и чашка, которую как раз несла ко рту, накренилась, едва не пролив на колени горячий напиток.
Кот? Откуда здесь может быть кот? Не Маланья Степановна его завела, это точно. Котов она ненавидит. Считает их искусителями рода человеческого.
