Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
была в этом доме и не очень хорошо знала бабу Раю. Старушка не была близкой приятельницей бабы Мани и бабы Нины, и вообще Полянской казалось, что она ведет замкнутый образ жизни. Они встречались на улице и у автолавки, но на этом все и заканчивалось. К кому-то в гости она не ходила и к себе не звала. И когда девушка позвонила ей сегодня и предложила помощь, то ожидала отказа. Но старушка согласилась.
Держась в тени забора, Полянская быстро преодолела те десять метров, отделяющие один дом от другого, и прошмыгнула в калитку, предусмотрительно оставленную для нее открытой. Здесь свет уличных фонарей терялся в раскидистых ветках, лишь причудливые блики пронизывали листву и падали на землю. Здесь было темно, поэтому Злата не сразу увидела Дороша.
Он, прислонившись к яблоне, стоял, не двигаясь, и девушка вздрогнула, заметив его темный силуэт.
— Не пугайся, это я, — негромко сказал мужчина и, отлепившись от дерева, подошел к ней.
— Давно меня ждешь?
— Нет.
— Баба Рая уже легла? Я смотрю, у нее окна темные!
— Не знаю. Когда я заходил полчаса назад, она собиралась посмотреть телевизор, но, может, и передумала. Кажется, эти типы здорово напугали бабок в Горновке! Я, когда сюда шел, не увидел ни одного светящегося окна. Разве что у Тимофеевны, но их дом с дубовой дверью и решетками на окнах способен выдержать любую осаду! Вряд ли бабе Рае сегодня до телевизора! Мы немного поговорили с ней. И она мне показала, где мы можем с тобой разместиться. Пойдем в дом? Или побудем немного на улице?
— Не знаю! — пожала плечами девушка.
— Может, постоим немного на улице? Вряд ли они появятся в деревне так рано, но все же… Участковый приезжал? — спросила Злата.
Постояв немного на дорожке, она прошла вглубь сада и уселась на лавочку, пристроив рядом дробовик. Засунув руки в карманы «толстовки», девушка запрокинула голову, пытаясь рассмотреть сквозь листву далекие звезды. Скоро из-за леса должна была взойти луна, а пока по лугам, полям и жнивью к деревне крался туман.
Виталя подобрал пару груш, обтер их и, подойдя к Злате, протянул одну.
— Приезжал, объехал все дороги, ничего подозрительного не усмотрел, посоветовал не заниматься самодеятельностью и уехал, пообещав прибыть с утра. Ну и сказал звонить в любое время, что бы ни случилось!
— Понятно, — сказала Злата. Взяв предложенную грушу, она неторопливо стала есть.
Дорош, подумав немного, сел рядом с ней.
— Как я уже говорил, пока тебя не было, я поболтал с бабой Раей и узнал весьма занятные вещи, — сказал мужчина после короткого молчания.
— Ты знала Сераков?
— Сераков? — переспросила девушка. — Ну, Михалыча только, а что?
— Михалыч — это сын их. А они сами когда-то жили в начале деревни. Дом их был первым. Тот самый заросший бурьяном фундамент — все, что осталось от некогда большого дома. Ты разве не помнишь этот дом?
— Нет. Наверное, он сгорел еще до моего рождения! А что в нем было такого особенного? Почему он тебя заинтересовал?
— Ильинична говорит, дом старых Сераков существенно отличался от всех деревенских хат. Он был большим, сложенным из бревен. А от дома тянулись амбары и хозяйственные постройки. Они жили зажиточно. Даже больше того. Если мерить их дореволюционными мерками, они были кулаками. Большое хозяйство, огороды. И иконы…
— Иконы? — Злата обернулась к Витале.
— Да. Баба Рая говорит, у них в доме было много икон. А в задней комнате на стене висели три большие, старинные… Там всегда царил полумрак, пахло ладаном, а перед иконами всегда горела лампада. Ильинична говорит, они редко бывали у Сераков, те жили замкнуто, мало с кем общались, да и атмосфера их дома несколько мрачноватой была. Потом старый Серак умер, а с хозяйкой случился инсульт. У нее стало плохо с ногами, и девки из деревни, возможно, даже твоя мама, ходили помогать ей по дому. Убирались там, белье носили на сажалку стирать… Сын, конечно, тоже помогал. Он тогда, как и сейчас, жил в районном центре и частенько ходил к матери пешком. А потом умерла и мать. Михалыч продал все, что было в доме ценного, в том числе и иконы, а потом и вовсе по пьяни сжег дом. Такая вот история!
— А кому он продал иконы?
— Вот этого я тебе сказать не могу! Да и Михалыч вряд ли сможет сказать! Прошло около тридцати лет, но если эти двое и ищут что-то в Горновке, то только эти иконы.
— Я никогда о них не слышала! Бабушка мне даже про иконы старых Сераков не рассказывала, а чтобы у кого-то сейчас были такие… Нет, это вряд ли! Горновка — маленькая деревня, здесь все у всех на виду, об этом обязательно бы знали… Нет, с Михалычем надо обязательно поговорить. Лучше бы прямо сейчас…
— Сейчас Михалыч благополучно дремлет у телевизора на диване бабы Мани. Подождем до утра, авось и не случится ничего!
Полянская ничего не сказала в ответ, лишь зябко поежилась. Вечерняя прохлада, проникая в сад, пробирала до костей холодом и сыростью.
— Хочешь, пойдем в дом? Там тепло… — заметив ее движение, предложил мужчина.
— Пойдем. Жаль, я, забегавшись, забыла сварить кофе в термос. Ночь обещает быть длинной и с крепким кофе коротать ее было бы легче, — сказала девушка.
— Нам в общем-то совершенно необязательно коротать ее обоим! Ты можешь подремать часок-другой, я один посижу! Что-то мне подсказывает, вся эта идея с ночным бдением гроша ломаного не стоит!
— Есть идеи получше? — скептически заметила девушка.
— Нет, но если бы у меня было время подумать…
— У тебя его нет! — оборвала его Злата и, поднявшись с лавочки, зашагала к крыльцу. — Так что давай без критики.
— Как скажете, Злата Юрьевна! — тихонько засмеялся мужчина.
Когда они вошли в дом, баба Рая уже легла, оставив для них свет в небольшом закутке возле печи, где старушка управлялась по хозяйству. Где-то в лабиринте комнат большого дома спала Ильинична, а они, тщательно заперев за собой двери, устроились на небольшом диванчике здесь же, в передней комнате. Дорош погасил свет, а Злата сняла кроссовки и, подложив под спину подушку, удобно уселась на диване.
Он сел рядом, расстояние между ними сократилось до минимума, и в наступившей тишине Злата отчетливо ощутила то напряжение, которое сразу возникло между ними. Она по-прежнему ощущала те особые магнетические волны, исходившие от него, то, что притягивало, лишало воли. Полянская улавливала легкий аромат его парфюма, заставляющий ее сердце биться быстрее, слышала шелест его дыхания. Злате хотелось отодвинуться от него,
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
