на всю жизнь; они считают, что Добрый Дух создал их, чтобы они были счастливы и не продолжали жить вместе, если их темпераменты и склонности не были конгениальны".63 Чероки меняют жен три-четыре раза в год; консервативные самоанцы держат их до трех лет.64 С приходом оседлой сельскохозяйственной жизни союзы стали более постоянными. В условиях патриархальной системы мужчине было невыгодно разводиться с женой, поскольку это означало, по сути, потерю выгодного раба.65 По мере того как семья становилась производственной ячейкой общества, вместе обрабатывая землю, она процветала - при прочих равных условиях - в соответствии со своими размерами и сплоченностью; оказалось, что союз супругов должен продолжаться до тех пор, пока не вырастет последний ребенок. К тому времени уже не оставалось сил на новые романы, а жизнь родителей была скреплена общим трудом и испытаниями. Только с переходом к городскому хозяйству и, как следствие, уменьшением размера и экономической значимости семьи, разводы снова стали широко распространены.
В целом, на протяжении всей истории человечества мужчины хотели иметь много детей и поэтому называли материнство священным; в то время как женщины, знающие больше о воспроизводстве, втайне восставали против этой тяжелой обязанности и использовали бесконечное множество средств, чтобы уменьшить бремя материнства. Примитивные мужчины обычно не заботятся о том, чтобы ограничить численность населения; в нормальных условиях дети приносят прибыль, и мужчина сожалеет лишь о том, что не все они могут быть сыновьями. Именно женщина изобретает аборты, детоубийство и контрацепцию - даже последняя встречается у первобытных народов спорадически.66 Поразительно, насколько схожи мотивы предотвращения родов у "дикарки" и "цивилизованной" женщины: избавиться от бремени воспитания потомства, сохранить молодость, избежать позора внебрачного материнства, избежать смерти и т. д. Самым простым средством сокращения материнства был отказ женщины от мужчины в период кормления, который мог затянуться на долгие годы. Иногда, как, например, у индейцев шайенн, женщины вырабатывали обычай отказываться от рождения второго ребенка, пока первому не исполнится десять лет. В Новой Британии женщины не имели детей до двух-четырех лет после замужества. Численность гуайкуров в Бразилии постоянно уменьшалась, потому что женщины не рожали детей до тридцати лет. Среди папуасов аборты были частым явлением: "Дети - это бремя", - говорили женщины, - "мы устали от них, мы умираем". Некоторые племена маори использовали травы или искусственно вызывали неправильное положение матки, чтобы предотвратить зачатие.67
Когда аборты не помогали, оставалось детоубийство. Большинство природных народов допускали убийство новорожденного, если он был деформирован, болен, незаконнорожденный или если его мать умерла при родах. Как будто любая причина была хороша для решения задачи ограничения численности населения доступными средствами существования, многие племена убивали младенцев, которые, по их мнению, родились при неудачных обстоятельствах: так, туземцы Бондеи душили всех детей, которые появлялись на свет головой вперед; камчадалы убивали младенцев, родившихся в штормовую погоду; мадагаскарские племена обнажали, топили или хоронили заживо детей, появившихся на свет в марте или апреле, в среду или пятницу, или в последнюю неделю месяца. Если женщина рожала близнецов, это в некоторых племенах считалось доказательством прелюбодеяния, поскольку ни один мужчина не может быть отцом двух детей одновременно; поэтому одного или обоих детей ждала смерть. Практика детоубийства была особенно распространена среди кочевников, для которых дети были проблемой во время долгих походов. Племя бангеранг из Виктории убивало половину своих детей при рождении; ленгуа из парагвайского Чако позволяли выжить только одному ребенку на семью в семь лет; абипоны добились французской экономии населения, воспитывая в каждой семье мальчика и девочку и уничтожая других детей, как только они появлялись. Там, где существовал или угрожал голод, большинство племен душили новорожденных, а некоторые племена их съедали. Обычно детоубийству больше всего подвергалась девочка; иногда ее пытали до смерти, чтобы побудить душу в следующем воплощении появиться в виде мальчика.68 Детоубийство совершалось без жестокости и угрызений совести, поскольку в первые мгновения после родов мать, по-видимому, не испытывала инстинктивной любви к ребенку.
Как только ребенку позволяли прожить несколько дней, он становился защищенным от детоубийства; вскоре родительская любовь вызывалась его беспомощной простотой, и в большинстве случаев первобытные родители относились к нему более ласково, чем к обычному ребенку высших рас.69 За неимением молока или мягкой пищи мать кормила ребенка от двух до четырех лет, а иногда и до двенадцати;70 Один путешественник описывает мальчика, который научился курить еще до того, как его отлучили от груди;71 и часто подросток, бегающий с другими детьми, прерывал свою игру или работу, чтобы пойти покормиться у своей матери.
мать.72 Мать-негритянка на работе носила своего младенца на спине, а иногда кормила его, перекинув грудь через плечо.73 Первобытная дисциплина была снисходительной, но не губительной; в раннем возрасте ребенок оставался один на один с последствиями своей глупости, наглости или драчливости, и обучение шло полным ходом. В естественном обществе была высоко развита как филиальная, так и родительская любовь.74
Опасности и болезни были частыми в первобытном детстве, и смертность была высокой. Юность была недолгой, так как в раннем возрасте начиналась супружеская и военная ответственность, и вскоре человек терялся в тяжелых задачах по пополнению и защите группы. Женщины были поглощены заботой о детях, мужчины - их обеспечением. Когда младший ребенок был воспитан, родители были измотаны; в конце концов для индивидуальной жизни оставалось так же мало места, как и в начале. Индивидуализм, как и свобода, - роскошь цивилизации. Только на заре истории достаточное количество мужчин и женщин освободилось от бремени голода, размножения и войн, чтобы создать нематериальные ценности досуга, культуры и искусства.
III. ОБЩЕСТВЕННАЯ МОРАЛЬ
Природа добродетели и порока - Жадность - Нечестность - Насилие - Самоубийство - Социализация личности - Альтруизм - Гостеприимство - Манеры - Племенные границы морали - Первобытная и современная мораль - Религия и мораль
Частью функции воспитания является передача морального кодекса. Ведь ребенок - скорее животное, чем человек; человечность навязывается ему день за днем, по мере того как он получает моральное и психическое наследие расы. Биологически он плохо приспособлен к цивилизации, поскольку его инстинкты предусматривают только традиционные и базовые ситуации и включают импульсы, более приспособленные к джунглям, чем к городу. Любой порок когда-то был добродетелью, необходимой в борьбе за существование; он стал пороком только тогда, когда выжил в условиях, сделавших его незаменимым; порок, таким образом, - это не усовершенствованная форма поведения, а, как правило, атавистический откат к древним и вытесненным способам. Одна из целей морального кодекса - приспособить неизменные - или медленно меняющиеся - импульсы человеческой природы к меняющимся потребностям
