непостоянство дочери или сестры; негры Нубии, Абиссинии, Сомалиленда и т. д. практиковали в отношении своих дочерей жестокое искусство инфибуляции - прикрепление кольца или замка к гениталиям для предотвращения совокупления; в Бирме и Сиаме подобная практика сохранилась до наших дней.51 Возникли формы уединения, с помощью которых девочек ограждали от соблазнов. В Новой Британии более богатые родители заключали своих дочерей на пять опасных лет в хижины, охраняемые добродетельными старыми кронами; девочкам никогда не разрешалось выходить, и видеть их могли только родственники. Некоторые племена на Борнео держали своих незамужних девушек в одиночном заключении.52 От этих примитивных обычаев до пурды мусульман и индусов всего один шаг, и он еще раз показывает, насколько близко "цивилизация" соприкасается с "дикостью".
Скромность пришла вместе с девственностью и патриархатом. Есть много племен, которые и по сей день не стыдятся обнажать тело;52a Более того, некоторые стыдятся носить одежду. Вся Африка покатилась со смеху, когда Ливингстон умолял своих чернокожих хозяев надеть какую-нибудь одежду до приезда его жены. Королева балонда была совершенно обнажена, когда принимала Ливингстона.53 В небольшом меньшинстве племен сексуальные отношения практикуются публично, без всякой мысли о стыде.54 Поначалу скромность - это ощущение женщиной того, что она запретна в свои периоды. Когда брак по купле принимает форму, и девственность дочери приносит прибыль ее отцу, уединение и принуждение к девственности порождают в девушке чувство обязательства целомудрия. Опять же, скромность - это чувство жены, которая в браке по купле-продаже чувствует материальное обязательство перед мужем воздерживаться от внешних сексуальных отношений, которые не могут принести ему никакого вознаграждения. Одежда появляется в этот момент, если мотивы украшения и защиты еще не привели к ее появлению; во многих племенах женщины носили одежду только после замужества,55 как знак того, что они принадлежат исключительно мужу, и как сдерживающее средство от галантности; первобытный человек не соглашался с автором "Пингвиньего острова" в том, что одежда поощряет разврат. Однако целомудрие не обязательно связано с одеждой; некоторые путешественники сообщают, что нравы в Африке меняются в обратной зависимости от количества одежды56.56 Очевидно, что то, чего стыдятся мужчины, полностью зависит от местных табу и обычаев их группы. До недавнего времени китаянка стыдилась показать ногу, арабка - лицо, туарег - рот; но женщины Древнего Египта, Индии XIX века и Бали XX века (до прихода туристов, склонных к разврату) никогда не думали о стыде за обнажение груди.
Мы не должны делать вывод, что мораль ничего не стоит, потому что она различается в зависимости от времени и места, и что было бы разумно показать свою историческую образованность, сразу же отбросив моральные обычаи нашей группы. Немного антропологии - опасная вещь. По сути, верно, что, как иронично выразился Анатоль Франс, "мораль - это сумма предрассудков общества "57;57 и что, как говорил Анахарсис у греков, если собрать вместе все обычаи, считающиеся священными у какой-то группы, а затем убрать все обычаи, считающиеся аморальными у какой-то группы, то ничего не останется. Но это не доказывает бесполезность морали; это лишь показывает, какими разнообразными способами сохранялся социальный порядок. Социальный порядок не менее необходим; чтобы играть в игру, в ней должны быть правила; люди должны знать, чего ожидать друг от друга в обычных жизненных обстоятельствах. Поэтому единодушие, с которым члены общества придерживаются своего морального кодекса, не менее важно, чем его содержание. Наше героическое неприятие обычаев и морали нашего племени, когда мы в подростковом возрасте обнаруживаем их относительность, выдает незрелость нашего ума; дайте нам еще десять лет, и мы начнем понимать, что в моральном кодексе группы - сформулированном опыте поколений расы - может быть больше мудрости, чем может быть объяснено в курсе колледжа. Рано или поздно к нам приходит тревожное осознание того, что даже то, что мы не можем понять, может быть правдой. Институты, конвенции, обычаи и законы, составляющие сложную структуру общества, - это работа ста веков и миллиарда умов; и не стоит ожидать, что один ум сможет постичь их за одну жизнь, а тем более за двадцать лет. Мы с полным основанием можем заключить, что мораль относительна и незаменима.
Поскольку старые и основные обычаи представляют собой естественный отбор групповых путей после веков проб и ошибок, мы должны ожидать, что в девственности и скромности, несмотря на их историческую относительность, ассоциацию с браком по расчету и вклад в невроз, можно найти некую социальную пользу или ценность для выживания. Скромность была стратегическим отступлением, которое позволяло девушке, если у нее был выбор, более тщательно выбирать партнера или заставлять его проявлять лучшие качества, прежде чем завоевать ее; и сами препятствия, которые она воздвигала против желания, порождали те чувства романтической любви, которые повышали ее ценность в его глазах. Насаждение девственности разрушало естественность и легкость первобытной сексуальной жизни; но, препятствуя раннему половому развитию и преждевременному материнству, оно уменьшало разрыв - который имеет тенденцию увеличиваться по мере развития цивилизации - между экономической и сексуальной зрелостью. Вероятно, таким образом она укрепляла человека физически и умственно, удлиняла подростковый возраст и обучение, а значит, поднимала уровень расы.
С развитием института собственности прелюбодеяние из вениального превратилось в смертный грех. Половина известных нам первобытных народов не придает ему большого значения.58 Возникновение собственности не только привело к требованию полной верности от женщины, но и породило в мужчине собственническое отношение к ней; даже если он одалживал ее гостю, то только потому, что она принадлежала ему душой и телом. Сатти была завершением этой концепции; женщина должна была спуститься в могилу хозяина вместе с остальным его имуществом. При патриархате прелюбодеяние приравнивалось к воровству;59 Это было, так сказать, нарушение патента. Наказания за него варьировались по степени суровости - от безразличия в более простых племенах до расчленения прелюбодеек у некоторых калифорнийских индейцев.60 После столетий наказаний новая добродетель женской верности прочно укоренилась и породила в женском сердце соответствующую совесть. Многие индейские племена удивляли своих завоевателей неприступной добродетелью своих скво; а некоторые мужчины-путешественники надеялись, что женщины Европы и Америки когда-нибудь сравняются в супружеской верности с женами зулусов и папуасов61.61
Папуасам было проще, поскольку среди них, как и среди большинства первобытных народов, было мало препятствий для развода женщины с мужчиной. Среди американских индейцев союзы редко длились дольше нескольких лет. "У значительной части стариков и мужчин среднего возраста, - говорит Школкрафт, - было много разных жен, и их дети, разбросанные по всей стране, им неизвестны".62 Они "смеются над европейцами за то, что у них только одна жена, и та
