Книга Мой Главный - Кира Кан

первый шаг. Я только ответил. И ей несомненно зашло. Тогда что? Вспоминаю документы, ей точно девятнадцать, я скан паспорта видел. Ну не влюбилась же в меня. Тогда зачем ей это? А может, все же… ищет папика, чем не заход? Как-то не хочется в это верить после ее рассказов о себе.

Тогда что?

Черт, это ж надо быть таким голодным, чтоб влететь и не заметить преграду. Хотя… девственная плева — это очень индивидуально. Не заметил.

Нужно прояснять.

А хотелось на второй заход.

Расхотелось.

Блять, вот не было у меня никогда девственниц. Что я должен чувствовать по этому поводу?

Ничего не обещал. Ни черта не должен.

Так… Она все еще моя сотрудница, такси уехало, невинность тю-тю, ну и что дальше?

АЛСУ

Егор ушел в ванную. Лежу, боюсь шевельнуться.

Не помню, как оказалась в постели. Меня просто снесло эмоциями и тело жило своей жизнью. И телу моему нравилось! В какой-то момент мозги все же дали о себе знать, и я испугалась, стало стыдно, что я творю, голая, под мужчиной, с таким жадным и внимательным взглядом. Но задний ход уже не дашь… да и как давать, когда на меня так смотрят, так… ласкают? Какой оказывается он без одежды… Как на работе буду на него смотреть? Видеть вот это? Тело подкачанное, мышцы все хорошо видны, хоть анатомию сдавай… Он словно гибкий хищник, кто-то из породы кошачьих. Тигр или гепард. Сильный, это я ох как прочувствовала, когда руками меня всю трогал, нес, сверху придавил, двигался. Поцелую такие страстные! Я не знала, что так бывает. Он всю меня исцеловал, а когда я поняла, что он «там» собирается это делать… Я не знаю, что это были за эмоции. Невероятная смесь стыда, желания, интереса и страха. А потом меня захлестнула такое удовольствие, такая дикая разрядка!

Я боялась — будет больно, но тело получило столько новых ощущений от всей близости, что боли почти не чувствовала. Сейчас некомфортно, опускаю руку вниз. Кровь. Боже! Я ж ему всю постель испачкала!

Неловко, что так вот сейчас в крови лежу. И стыдно, что ему не сказала.

Егор выходит из ванной, полотенце вокруг бедер и несет еще одно в руке.

Молча подходит, разводит мои ноги в стороны, пропихивает ткань между ног, прижимает. Смотрит на меня, переводит взгляд на простыни, что испачканы в крови.

— Ну что, обновили кровать. Пойдем в ванную.

Подхватывает опять на руки и несет.

Мне страшно. Я не знаю, что сказать, и поэтому просто делаю, как он говорит. Встаю в душ, смотрю, как он смывает следы крови. Розовые ручейки стекают по ногам, убегают с пеной в слив.

— Почему я? — спрашивает Егор, не смотря на меня. — Почему не сказала, что ты девочка?

Ну и что ему ответить? Я ведь вообще не подумала, как этот мой поступок может быть воспринят с его стороны.

Стыдно, стыдно, стыдно…

Он ждет ответа, поднимает взгляд, смотрит прямо в глаза. Нужно объяснить, собираюсь с силами и призываю всю свою смелость.

— Ты мне понравился, я захотела так. Не спрашивай, почему!

Голос мой неожиданно звонкий, дрожит.

Мне нечего сказать! А правду раскрыть я тем более не могу!

Егор чуть качает головой. Хочу, чтобы он ушел.

— Можно я сама душ приму и такси вызову. Мне сейчас нужно домой.

Он отступает, бросает мочалку мне в ноги и молча выходит из ванной.

Смываю снова кровь, но она продолжает идти. Ну как же так! Открываю шкафчик, вижу аптечку. Конечно, никакой женской гигиены здесь нет… На мое счастье есть бинты и упаковка ваты. Очень быстро привожу себя в порядок, заплетаю косу, одеваюсь и выхожу из спальни.

Вижу свою сумочку, хватаюсь за телефон и ищу такси, вызываю. Отлично, ожидание всего две минуты. Уйти, не попрощавшись как-то совсем неправильно. Хотя я вообще не понимаю, что сейчас было бы верным… Нахожу свои кроссовки. Егор выходит из кухни, в трикотажных штанах и футболке, в глазах вопрос.

— Такси сейчас подъедет, мне пора.

Говорю как можно увереннее и открываю входную дверь. Замечаю, что он смотрит вниз, ищет обувь. Догоняет меня уже на лестнице.

— Алсу, все хорошо. — С этими словами толкает входную дверь, и я вылетаю на улицу. Машина стоит у подъезда.

Я хватаюсь за ручку такси, открываю, а Егор придерживает меня за локоть, приглашая развернуться к нему. А мне так неудобно, настолько стыдно перед ним. Наверное, была права Дианка, есть мужчины, которые не хотят секса с девственницами. Что он обо мне сейчас думает? Как в клинике теперь работать?

Но дело сделано, и изменить обратно это невозможно?

Мне страшно посмотреть на него, но я поднимаю глаза и вижу— он собирается что-то сказать. Ой, не надо сейчас ничего говорить!

— Извини меня, — выдыхаю ему, ныряю в машину и закрываю дверь. Такси сразу отъезжает.

ЕГОР

В смысле «Извини»?

Несколько последних минут пытаюсь пересобрать картину происходящего. Понять, что, зачем и как дальше быть. Вводных не хватает, пазлы не сходятся.

Я старомодный? В моем представлении такие девушки не прыгают в постель к взрослому мужчине, просто так, чтобы потерять невинность. Хотя именно это сейчас произошло.

«Не спрашивай, почему!». Столько нерва было в этой фразе. И так жестко попросила выйти из ванной, объявила, что уезжает. Не ожидал подобных нот от нее, даже растерялся.

И только я собрался сказать, что мне было чертовски хорошо с ней и, ничего страшного не случилось. И раз уж она решила не оставаться у меня, то нужно выспаться и поговорить завтра. Как мне прилетели извинения и хлопок дверью. После секса теперь не целуются, уезжая от мужчины?

Вернулся в квартиру.

Что имеем? Какой-то мотив выбрать меня был.

И это вряд ли можно списать на алкоголь. Что там выпито, два бокала.

Не думаю, что это какая-то игра или заход на шантаж, совсем с ней не вяжется.

Вспоминаю свой оргазм и девушку в постели. А мне понравилось. Очень зашло. Ласки, секс, ее чувственность, и сама Алсу. Скорее, это она взяла меня на крючок. Я не прочь повторить. Однозначно. Ну да, неопытная, но такая отзывчивая и красивая в постели. Хочу такую любовницу. Черт с ним, что молодая совсем, даже увлекательно будет ее чуть-чуть развратить…

Мы с Наташкой как-то пробовали разные игры, экспериментировали. Лет через восемь совместной жизни, секс стал… более пресным, захотелось остроты. На работе рутина, дома одно и то же. Нет, у меня даже мысли не было пойти налево. Жена