блохой под микроскопом, чью бедную тушку изучает с целью опытов злобный дядя доктор.
— Завтра я временно прекращу капать обезболивающее, — продолжил Карпин. — Мне не нравится, как реагирует на него твой организм. Аллергии, вроде, нет, но ты какая-то заторможенная.
— Вы хотите, чтобы я загнулась от головной боли? — скептически посмотрела на врача. Да и заторможенной, как он выразился, я себя не ощущала.
— Это ненадолго, умереть не успеешь, — фыркнул он, заканчивая в меня тыкать и откидываясь на спинку стула.
— Обнадеживает, — проворчала, прикрывая глаза. Больничный свет вновь начал их резать.
По скрипу ножек стула по полу я догадалась, что Карпин куда-то поднялся. Через некоторое время свет в палате стал более приглушенным.
— При таком легком сотрясении ты не должна все еще остро реагировать на яркий свет, — пробормотал он. — И я так понимаю, что это началось только что?
— Да, — ответила, — большую часть дня все было нормально.
— Съездим завтра еще раз на томограмму. Вчера она ничего не показала, но не лишним будет перестраховаться. Ты же не хочешь тут пролежать дольше положенного? — мужчина озорно подмигнул, а я закатила глаза.
— Мне и так лежать две недели. Это уже явно дольше положенного.
— Будешь ворчать еще дольше пролежишь, — хмыкнул Карпин и протянул мне телефон. — Держи, Моров должен позвонить в течение пять минут, а я зайду за ним через полчаса.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась доктору.
С чего вдруг это панибратство? Из-за того, что со мной так носится Илья, а они с ним друзья?
Сильно задумываться над поведением Станислава не было ни сил, ни желания. Вновь начавшая болеть голова доставляла беспокойство. Учитывая то, что большую часть дня провела под обезболивающим, я рассчитывала на ее отсутствие вечером.
Телефон в моих руках завибрировал, на экране высветилось имя звонившего. Обрадовавшись, что это пунктуальный Моров, а не кто-нибудь другой, пожелавший пообщаться с доктором Карпиным, быстро нажала «Ответить на звонок».
— Здравствуйте, Илья Владимирович.
— Мы же договорились на «ты», — проворчал мужчина. — Здравствуй, Ир. Как ты себя чувствуешь?
— Не лучше, но и не хуже, — хмыкнула. Заваливать его подробностями и озабоченностью Станислава я не стану. В конце концов, какое ему до этого дело?
— Не могу сказать, что твои слова меня обрадовали, но и не огорчили точно, — услышала в ответ. — Никит, — гаркнул он в трубку, да так, что я подпрыгнула.
Сердце бешено застучало в груди. Если мы продолжим общение с Моровым после того, как меня выпишут из больницы, то я точно когда-нибудь заработаю инфаркт.
— Это мама, держи.
— Привет, ма-а-а-ам, — пропел сынок.
По голосу слышно было, что он был доволен и наслаждался жизнью.
— Привет, зайчик. Как у тебя дела?
— Отлично. Мы с Олесей весь день провели на площадке, играли в прятки и домашний хоккей. Но это уже с Кириллом. Он, оказывается, тоже занимается. Недавно ставили опыты в домашней лаборатории, которую Кирюхе подарил дядя Илья. А еще с Ромой договорились сходить на домашнюю тренировку нашей хоккейной команды. Его папа их тренер. А дядя Илья согласился со мной пойти. А еще…
Малыш прямо-таки захлебывался от обуревавших его эмоций. Я тихо рассмеялась такому энтузиазму. Очень рада была за него, но вот те подробности про своих новых друзей, что он вывалил на меня в эту минуту, немного настораживали.
Оказывается, та лаборатория, которую я видела днем за спиной у Ильи, была его подарком. Я знаю, сколько она стоит, и если он может позволить себе подарить подобную вещь крестнику на день рождения, а один из родителей новых друзей Никиты является тренером местной хоккейной команды… В какую компанию богачей попал мой сын?
— … жить с ним, — услышала я окончание фразы сына и напряглась.
— Прости, малыш, повтори, пожалуйста, что ты сказал.
— Дядя Илья сказал, что, когда на следующей неделе достроят его дом, мы переедем к нему, — терпеливо повторил Никита. — Я даже уже выбрал себе комнату, — радостно сообщил он.
От услышанного меня прошиб холодный пот. В горле пересохло.
— Ник, дай, пожалуйста, трубку дяде Илье, — попросила, стараясь не впадать в панику.
Что задумал этот мужчина?
— Все в порядке? — тут же посерьезнел мой маленький взрослый.
Наверное, что-то такое уловил в моих интонациях. Не хотелось его пугать, поэтому, сделав пару глубоких вдохов, повторила уже гораздо спокойнее.
— Да, все хорошо. Мне просто надо сказать ему пару вещей.
«Например, какого дьявола он творит?» добавила мысленно.
Глава 14
Ирина
— Ир…
Взявший трубку мужчина попытался что-то сказать, но я его перебила.
— Какого черта, Моров? — возопила я, игнорируя пульсирующую боль в висках. Она как-то незаметно отошла на второй план. Организовались более неотложные дела, требующие моего внимания. — Одно дело, когда я соглашаюсь с тем, чтобы ты временно присмотрел за моим сыном, потому что мне не к кому больше обратиться, но перевозить его к себе в дом? Ты кем себя возомнил?
— Человеком, который готов возиться с твоим сыном, пока ты приходишь в себя, — совершенно спокойно ответил он. — И ты, конечно, меня прости, но ставить свою жизнь на паузу, откладывать переезд в дом, ремонт которого я ждал год, только из-за того, что у меня теперь на попечении находится пацан, я не собираюсь.
— Не смей водить в этот дом баб, пока мой сын будет там находиться! — практически выкрикнула в трубку.
В отличие от спокойного Морова, я была больше похожа на закипающий чайник. При этом мыслящий довольно иррационально. Иначе как объяснить, что из всей его тирады я выцепила только — не собираюсь ставить свою жизнь на паузу.
У здоровяка хватило наглости расхохотаться. Пока я ждала, чтобы он успокоился, мысленно перебирала варианты, как бы мне поскорее выбраться из стен этого заведения, чтобы защитить ребенка от тлетворного влияния бизнесмена.
Почему я решила, что он — бизнесмен? А вот потому! Понятия не имею, кто этот человек. И совсем недавно я была даже рада, что он согласился… Точнее, уговорил меня разрешить ему помочь нам. Но, видимо, весь стресс, который мне довелось пережить за последние сутки, решил-таки вырваться наружу. И вот таким не очень приятным способом.
Сама себе напоминала истеричку. А быть такой мне очень не нравилось. Всегда считала подобных женщин — непроходимыми дурами, не способными спокойно разобраться в ситуации. Прежде, чем делать какие-либо выводы.
— Ириш, — выдохнул он в трубку, когда соизволил, наконец, перестать ржать. В его голосе появилась какая-то особенная интонация… как будто он разговаривал с маленьким ребенком. Или психованной бабой. Последней я, к слову, и являлась в данный момент. — Не знаю, что творится у
