Я удержала Тату за рукав – чтобы та не рванула прямо в кабинет этого труса. Воровка оглянулась на меня и со злостью посмотрела прямо в глаза. А затем перехватила мою руку и спрыгнула вниз – я только и успела расслышать ответ Леона: «Не переживай, дядя. Я за всем прослежу».
– Чертов трус!!! Не хочет смотреть на нас?! – Воровка резко приземлилась и тут же начала пинать траву, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
– А чего ты ожидала? – спросила я спокойным голосом.
Реально спокойным. Потому что ректор выдал именно ту реакцию, на которую я рассчитывала.
Да, в отношении нашей судьбы я не была оптимисткой…
Но у меня есть план. И я уже начала воплощать его в жизнь.
– Я ожидала чего угодно… – Тата вдруг так же резко остановилась и посмотрела на меня. – Но только не равнодушия.
А ведь она надеется! Они все надеются, что про нас забудут или что нас никуда не отправят в итоге… Но это не исправительный лагерь. Это лучшая академия, выпускающая боевых магов. И здесь про нас никто никогда не забудет.
– Мы должны стать лучшими. Чтобы выжить. Не только здесь, но и там, – негромко сказала я, отвечая ей уверенным взглядом. – Обучиться в этой академии для нас намного важней, чем для всех адептов, которые в данный момент сидят на лекциях и думают только о том, когда учебный день подойдет к концу. Ты ведь понимаешь это?
– Это то, чего ты хочешь? – спросила Тата. – Объединить нас для того, чтобы мы выжили?
– Подыхать где-то на границе в безызвестном полку – не предел моих мечтаний, – ответила я.
– Любопытно было бы узнать о пределе, – фыркнула воровка.
– О, в моих фантазиях предела не существует, – оскалилась я.
Мы улыбнулись друг другу.
А в следующее мгновение из здания ректората вышел Леон.
– Он мне не нравится, – тут же напряглась Тата.
– Мне тоже, – не стала спорить я. Развернулась и пошла к Черной башне: общаться с некромантом не было никакого желания.
– Кайра! – довольно громко окликнул меня мерзкий челочник.
Я поморщилась, но все же остановилась. Глазами показала Тате, чтобы шла дальше.
– Михаэль поговорил с вами? – подходя ко мне вальяжной походкой, спросил темноволосый.
– Кто? – Да, я играю в дуру.
– Мики. Председатель совета адептов. Блондин в очках, – пояснил мне Леон, медленно, словно душевнобольной.
– Ах, этот манерный типок. Да, он приходил, – ответила ровно.
– Вы договорились? – глядя мне в глаза, спросил некромант.
– Не понимаю, о чем ты, – включила я полный наив.
– Умная девочка. – Леон растянул на губах понимающую улыбку.
Мне резко стало противно вести с ним диалог. И даже стоять рядом.
Развернулась, чтобы уйти, но темноволосый остановил меня хлесткой фразой:
– Ты теперь моя должница.
Я вновь повернулась к нему. На этот раз вдвое медленней.
– Я тебе ничего не должна, – буквально процедила, с хорошо контролируемой ненавистью глядя в его глаза, – и не буду должна никогда. С этого момента – запомни его очень хорошо – я даже разговаривать с тобой не буду. Ты мне противен. Противен настолько, что сейчас я заставляю себя открывать рот и произносить эти слова. Ты мерзкий, отвратительный, расчетливый ублюдок. Как и все представители богатеньких семей, полагающих, что они могут купить все и всех. И ты будешь терпеть мое присутствие в этом заведении, потому что в противном случае я уничтожу твою легенду одним-единственным словом. Мне нечего терять. А тебе и твоей завравшейся заднице – много чего. Так что усеки это и больше не заговаривай со мной. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Но не успела я шагнуть прочь, как почувствовала руки на своей талии!
Еще один резкий разворот – но на этот раз не по моей воле.
Изумленно посмотрела в наглые голубые глаза…
– Нет, кажется, из нас двоих это ты чего-то не поняла, – нежно прошептал мерзкий челочник, глядя на меня чуть ли не с любовью. – Я буду говорить с тобой, когда захочу. И я буду считать тебя своей должницей столько, сколько мне захочется. – Его пальцы сжали мою кожу через платье и притянули еще ближе. – И даже не думай, что ты можешь разбрасываться такими словами, моя прелесть. Потому что мое слово всегда будет дороже твоего.
Он вдруг прижал меня так сильно, что стало трудно дышать. Его дыхание коснулось моего виска, а ладони начали путешествие по моей талии вниз…
– И потому что я умею касаться так… что твой защитник не засечет моих прикосновений, – договорил этот поганец.
Я резко зарядила ткань платья энергией – и Леон мгновенно отскочил от меня, получив по своим загребущим рукам.
– Еще раз так сделаешь, и я поджарю твой мозг, – совершенно серьезно предупредила я.
– В следующий раз я буду к этому готов, – ничуть не впечатлившись, спокойно ответил он.
– Поверь, ко мне ты готов не будешь. Никогда, – произнесла я с нескрываемым презрением, отступая от него.
– Проверим, моя хорошая, проверим. – Взгляд некроманта похолодел, хотя на губах продолжала играть легкая улыбка.
– Не замарай свою высокую честь, – ухмыльнулась я. – Интерес к преступнице? К отбросу общества? Что скажет твоя мамаша?
– Закрой свой ротик, – холодно и вежливо посоветовал Леон.
– Даже не подумаю, – усмехнулась уже в открытую. – Наш договор с этим блондинистым упырем будет в силе только тогда, когда ты оставишь нас в покое. А до тех пор даже не думай, что я буду держать язык за зубами. И плевать, что не поверят: доказать свою правду для меня – раз плюнуть.
Я сделала шутовской поклон и отвернулась от противного челочника.
Не признаюсь даже самой себе, но… ускорила шаг, стараясь уйти от него как можно быстрее.
Сердце колотилось как ненормальное.
Сегодня меня впервые обнял парень.
Это было ужасно…
Ужасно, мрак его забери, волнительно…
– Эй, это она! – вдруг раздался настороженный, удивленный и одновременно предвкушающий голос откуда-то сбоку, и тут же его прервали холодным и жестким:
– Не трогать.
Я посмотрела на Леона, затем на компанию адепток, только вышедших из корпуса – и остановленных одной фразой некроманта… и вновь пошла прочь, не сбавляя шага.
Хочет показать, что следует нашей договоренности? Или демонстрирует свою власть в академии?
Так мне этого демонстрировать не надо. И видела, и слышала, и на себе испытала. Хватит.
Хватит позволять вытирать о себя ноги, хватит давать всем повод думать, что мы здесь – ничтожнейшие ничтожества. Адепты даже не воспринимают нас всерьез! Они не боятся нас! И из-за кого?!
