с последним вздохом Генриха, испущенным в Шинонском замке. Однако новый государь Ричард подтвердил предсмертное обещание отца, и в тот миг рыцарь уверовал в чудеса.
— Ты настоящая внучка короля, — сказал он. — У тебя дар вычислять людей, у которых в жилах течёт королевская кровь. Твой «викинг» — это Генрих из дома Блуа, граф Шампанский, племянник двух государей: Ричарда Английского и Филиппа Французского. А «красивый парень» — валлийский кузен Ричарда, Морган ап Ранульф. Его отец был любимым дядей старого короля. Морган служил брату Ричарда Жоффруа, пока тот не умер, а потом поступил ко двору Генриха.
— Когда такое множество храбрых лордов уедет воевать с сарацинами, жизнь при дворе станет скучной, — заявила Изабелла со вздохом притворного сожаления, всё ещё настроенная шутить.
Рисковала она немногим, так как Уилл, в отличие от иных мужей, не был склонен к чрезмерной ревности. Вот её подруга по Тауэру, Дениза де Деоль, недавно вышла за кузена короля Ричарда Андре де Шовиньи. Тот оказался таким собственником, что несчастной пришлось вести себя с осмотрительностью монахини.
— Крест приняли не все. Джон не едет в Святую землю.
Озорство и открытый характер заставляли многих недооценивать Изабеллу — для девушки восемнадцати лет она обладала острым умом и способностью трезво судить о характере. Уловив недосказанность в тоне мужа, Изабелла устремила на него любопытный взгляд:
— Уилл, тебе не нравится граф Джон, не так ли?
— Нет, — процедил рыцарь. — Не нравится.
Заметив, что ему не хочется обсуждать королевского брата, Изабелла покорно перевела разговор в более приемлемое русло, спросив, что за женщина беседует с Морганом ап Ранульфом. Когда Уилл ответил, что это Констанция, герцогиня Бретонская, интерес Изабеллы обострился. Ей было известно, что Констанция с детства была помолвлена с братом Ричарда Жоффруа, вышла за него в двадцать лет, а пятью годами позже овдовела. Уилл рассказывал, что затем король Генрих принудил её выйти замуж за его кузена графа Честерского, желая дать ей супруга, преданного английской короне. Герцогиня скрепя сердце согласилась на брак в расчёте сохранить за собой опекунство над двумя маленькими детьми, но одним из первых своих указов Ричард потребовал передать дочь Констанции под его попечение.
Глядя на герцогиню Бретонскую, Изабелла ощутила приступ сочувствия и механически прикрыла рукой живот. Ей было прекрасно известно, что детей знатных фамилий обычно отсылают в благородные дома с целью дать образование. Однако дочери Констанции было всего пять, и её забрали вопреки воле матери. Изабелле вбивали в голову, что главный долг супруги относится к мужу, не к детям, но она часто гадала, можно ли вот так просто одолеть материнский инстинкт. Она была беременна всего несколько месяцев, но уже знала, что готова до последнего вздоха защищать эту крошечную жизнь в своём чреве.
— Уилл, ты представишь меня герцогине? — Получив кивок в ответ, девушка продолжила внимательно разглядывать гостей. — А это архиепископ Йоркский? О небо, а это кто такой?
— Да, это архиепископ Йоркский, сводный брат Ричарда, — ответил Вильгельм, а затем, проследив за взглядом жены, узнал того, кто вызвал такую реакцию. — А, это Гийом Лоншан, епископ Или, канцлер короля и самый доверенный из его советников. На первый взгляд, жалкая фигура: коротышка, урод, да ещё и калека. Но не дай росту и хромоте ввести себя в заблуждение, потому как его ум уступает только его же заносчивости.
— Нет, я не про него. Вон тот, который выглядит так, будто сбежал из ада!
Узнав, кто заинтересовал жену, Маршал мрачно улыбнулся:
— Это Меркадье. Думаю, у него должно быть христианское имя, но я его ни разу не слышал. Прошлое этого человека тоже загадка. Знаю только, что семь лет назад он поступил к Ричарду на службу как рутье — так называют людей вроде Меркадье, людей, готовых продавать свой клинок тому, кто больше заплатит. Но должен признать, Ричарду он служит верно, а в бою так же бесстрашен, как и сам государь. Однако о милосердии ему известно не более чем голодному волку, и, когда он проходит мимо, люди расступаются, а после осеняют себя крестом.
Изабелла смотрела на капитана наёмников, раскрыв глаза, заворожённая его зловещей внешностью: длинные чёрные волосы, ледяные белёсые глаза и самый отвратительный шрам, который ей приходилось видеть, словно дьявольская отметина пересекавший всю щёку до подбородка, отчего уголок губ казался издевательски вздёрнутым.
— Если есть человек, по которому виселица плачет, так это он, — заявила молодая женщина, подавляя дрожь. Большой зал вдруг потерял для неё привлекательность. — Уилл, я устала. Быть может, уйдём в нашу комнату?
— Конечно.
Врождённая обходительность Уилла значительно усилилась под влиянием беременности Изабеллы. Последней даже приходилось одёргивать себя, чтобы не злоупотреблять его заботой.
— Но сначала нам надо пожелать доброй ночи королеве, — продолжил он, помогая супруге подняться. Когда они приблизились к помосту, Уилл узнал женщину, подошедшую только что к Алиеноре.
— Это леди Хавиза, графиня Омальская. Она была замужем за другом короля Генриха, графом Эссекским, но Виллем умер в декабре, и Ричард приказал ей выйти за пуатуского лорда Вильгельма де Форса. Но леди Хавиза заупрямилась, отважившись пойти наперекор государю. Вы, богатые наследницы, своенравный народ, — шёпотом добавил рыцарь, показывая, что юмор не чужд и ему и он готов платить словом за слово. — Но Ричард тоже упрям. Король отобрал у неё владения и вернул только в обмен на согласие подчиниться. Хавиза приехала вместе с королевой Алиенорой из Англии, и скорее всего свадьбу сыграют сразу, как только закончится Великий пост.
Изабелла замерла вдруг. Взгляд её перебежал с леди Хавизы, которой вскоре предстояло выйти за человека не по своему выбору, на королеву, которая шестнадцать лет была пленницей собственного мужа, а потом на герцогиню Бретонскую, другую несчастную жену, беседовавшую с дамой, о замужестве только и мечтавшей — с несчастной французской принцессой Алисой, ожидавшей стать невестой, но ставшей вместо этого заложницей. Изабелла получила слишком строгое воспитание, чтобы прилюдно выражать сочувствие, но сжала руку супруга так крепко, что тот удивлённо посмотрел на неё.
— Ах, Уилл, — промолвила она. — Как же мне повезло! Очень повезло...
Когда они вышли на замковый двор, уже сгущалась тьма, а луна спряталась за облаками. Опершись на руку Уилла, Изабелла подобрала юбки, чтобы не тащились по грязи, и наморщила носик от острого запаха лошадиного навоза. В замок въезжали конные, и молодая чета задержалась посмотреть, потому как гости вызвали суматоху.
