Буквы на магазинных вывесках ехидно расплывались, не давая мне шанса понять, какие сюрпризы ждут меня за огромными витражами, но старались они зря. Подробности меня не интересовали. Дома стали уступать место ботаническим разностям и одноэтажным павильончикам неопределенного назначения, их сменили одноподъездные многоэтажки, в конце концов, я вырулил на просторную трассу с плотным пешеходно-велосипедным движением, ныряющую в здоровенные заводские ворота. До ворот я не дошел, сел на обочину и сидел довольно долго. Никто не обращал на меня особого внимания, окинут нелюбопытным взглядом и топают себе дальше.
– Тут ты и разрыдался!
– Да, – а чего стесняться то уже, – согласился я, – потому, что понял и поверил до конца, что прежнее не вернётся. Можно назвать это как угодно, но всё, абсолютно все, что я привык называть своей жизнью, беречь, холить и лелеять, как единственный неповторимый дар, закончилось навсегда. Конечно, я раскис. Тяжело, когда умирает один человек, как же непередаваемо хреново узнать, что исчезли все, кого ты любил, не любил, и даже те, кто был тебе абсолютно пофигу. Вот, как-то так.
– Так не интересно! Шел, шел, и дочухал. Даосизм какой-то долбанный. Я всё логически вычислила, наверняка.
– Ну, ну, расскажи-ка, вычислитель.
– Че ты, опять лыбишься. Я уже говорила, что не такая тупая, как с лица кажусь. Сюда, между прочим, с третьего курса ФИНЭКа загремела, и не хватало еще, чтобы всякий гребаный бармен с неполным начальным образованием меня за дуру держал! Ты хоть понимаешь…
И понеслось, но я уже начал привыкать
Дина
На этот раз он точно сам виноват. Нельзя, что ли было спокойно послушать? Скажите, пожалуйста, какой ироничный. И на кой я к нему приперлась? Увиделись бы завтра на работе. Или не увиделись, какая разница, если через день, максимум – через два, меня тут не будет.
Сказать ему или не сказать? Зачем? На что я, блин, надеюсь, что он присоединиться к нам? Навряд ли. Такой баобаб с места не своротишь, не человек – глыба. Истукан с острова Пасхи и тот мобильнее этого старого моллюска. И жизнерадостнее…, зачем он, вообще, мне понадобился?
Господи, почему я вечно выбираю не тех парней? Даже здесь есть нормальные люди, которые не сидят на жопе, пытаются хоть что-то делать, а я трачу время на этого унылого птеродактиля. Ясно же, что он не станет рисковать. Хе-е, как же – коробочки для чая, салфеточки, гирлянды, чтобы девушек в койку укладывать. Похоже, это местечко – рай для домохозяек обоих полов. Как же я-то сюда угодила?! Сбой в системе?! Эй, как тебя там…, господин, Самый Главный Программист! Ты, ошибся, мудак!!!
Йордан
Ооо, пошло на спад. Динька иссякала быстро, как струя из дачного умывальника.
– Муддак!
Это после паузы, с удвоенной энергией, но, судя по дружелюбной гримасе, уже не мне. Другому, скорее всего виртуальному, несчастливчику. Когда она только готовится улыбнуться, то есть сморщивает нос и чуть вздёргивает уголки губ, кажется, что её улыбка будет по-детски умилительно-щербатой, ан нет! Оскал у этого ребенка ого-го, какой зубастый! Ночной кошмар любой здравомыслящей котлеты!
– Могу еще бутербродов сделать к чаю.
– Ага, делай!
– Вот, прорва! Ты умерла от обжорства?
– А ты от удушья?
– Не понял…
– Жаба, спрашиваю, задушила? Не можешь покормить человека по-человечески, жмот.
– Да, на здоровье! А ты рассказывай, давай, дальше, мне, правда, интересно.
– Ок! Щас. Мне тоже надо сосредоточиться. Я-то, понимаешь, не поверила своему куратору ни на половину, ни на вот столечко, тем более что он чем-то киношного попа напоминал. Когда на улицу выскочила, сразу стала искать – что не так. Хотела разоблачить этот любительский спектакль, найти, фальшивку, понимаешь?
Ой, только не смотри на меня, как на полную песочницу розовощеких карапузов! Я понимала, что играю в суперагента из малобюджетного фильма. Надо же за что-то уцепиться, люди, вон, всю жизнь в рыжих париках ходят и позволяют себя лупить поролоновыми дубинками, лишь бы окончательно не свихнуться. Или политикой занимаются, у каждого свой способ.
Первое, что я сделала – засунула свою чудо-карточку в щель ближайшего таксофона. Почему, кстати, они тут все желтые?
– Не знаю…, может, для позитива?
– Такое только шахтера может порадовать. Короче, ни один номер не отозвался, но я и не рассчитывала, так пощупала и галочку поставила. Теперь надо было проверить карточку. Ближайший магазин оказался бутиком карнавальных костюмов нестандартных размеров для взбесившихся трансвеститов.
– Это для новеньких. Есть такой этап адаптации, когда чувствуешь внезапную свободу от условностей. И чем приличнее человек, тем ужаснее посмертный разгул. Люди всегда одинаковы, вот, к примеру, некоторые благопристойные бюргеры в отпусках превращаются в совершенно безбашенных уродов и хамов, куда там, обдолбаным подросткам. Я, признаться, тоже почудил, рассекая в фиолетовых ковбойских штанах по кабакам и частным вечеринкам.
– Спасибо, сама уже поняла. Не по себе разумеется, надо быть круглым идиотом, чтобы не найти себе другого занятия, кроме как – рядиться пугалом с рублевского огорода и напиваться в стельку. Это можно было делать при жизни.
– Не все могли. Всю жизнь извиваешься, как женщина-змея, чтобы не приведи господи, не нарушить какое либо правило, и тут – отпустило! Ошалевшей крыше есть куда съехать!
– Тем более – маразм.
– Ну, не скажи,… Если смерть не избавляет от страха, какой в ней, вообще, толк?
– Какой? А какого ты хотел? Ты тут ныл, что помер бессмысленно, как и жил, а со смыслом – это как? Слететь в кювет, спасая жизнь перебегавшему зайчонку? Какая, на фиг, разница! Может тут не толк, а способ!
– Не понял…
– Ладно, проехали. Слушай дальше. Стала шмотки выбирать, а продавцы такие вежливые, всю обслюнявили, ну, думаю, дорогой бутик, не хватит моих благотворительных бабок. Спросить, сколько там монет на счете, вроде, неловко. Купила солнечные очки и панамку со слоном, хватило. Пошла искать кафушку подемократичнее, потемнее и потише. Повезло – первая же оказалась похожа на плохо освещённую коммунальную кухню. Большинство столиков, напоминавших фигурки из тетриса, предусмотрительно прижимались к стенам, два или три раскорячились на середине. Если посмотреть на это дизайнерское озарение с потолка – реальное поля для «морского боя». Знаешь такую игру?
– Ха! За кого ты меня держишь?!
– Ну вот. Первое, что я сделала, споткнувшись о высокий порог…
– Спросила про интернет!
– Точно! Хотела, но не успела, там табличка была «Извините, интернета, банкомата, и сотового телефона нет». И так ещё в трех или четырёх следующих тошниловках.
– Ха-ха! Класс! Давно я не был в той части города возле карантина! Замучились, бедолаги отвечать на одни и те же вопросы.
– Не перебивай,
