статусом этого человека. Может, такое пойло и наливают в барах, но сам бы я подобное никогда не купил. Было здесь какое-то странное несоответствие: бутылка дешевого виски и пустое пространство огромной комнаты. Он повернул крышку. Она со щелчком открылась. Мне вспомнилась статья из мужского журнала, в которой писали, как ее можно использовать повторно. Не добавляя льда, он наполнил стакан до половины. Затем некоторое время пристально его рассматривал, будто желая найти внутри какие-то ответы.
— Налить тебе тоже?
— Нет, спасибо.
Кивнув, он улыбнулся и стал выливать остатки виски в раковину. Вылить едва начатую бутылку виски! Он словно хотел подчеркнуть, что мы с ним принадлежим к разным классам. Наблюдая за ним, я занервничал еще больше. Кому-то это показалось бы роскошью, но у богатых, конечно, свои причуды. Любовь к демонстрации изобилия. В силу профессии я хорошо представлял себе жизнь состоятельных людей, и его поведение было мне абсолютно понятно.
— Какая у тебя цель в жизни?
Он потряс стаканом. Янтарный виски колыхнулся внутри.
— Что? — переспросил я.
— Молодежь сейчас вообще никаких целей себе не ставит, наше поколение было совсем не такое. Мы точно знали, когда пора получать повышение, когда начать самостоятельную жизнь, какой дом купить, как воспитывать детей.
Я чуть наклонил голову. Да, в семидесятых или восьмидесятых без этого было никак. Президент призывал к глобализации, а Валютный фонд еще не рухнул, и люди могли позволить себе ставить жизненные цели. Наши отцы — наглядный тому пример. Они знали, чего хотят, и разница между успехом и неудачей для них очевидна. Сегодня же мы не уверены даже в том, что будет через год. В наше время иметь цель жизни — непозволительная роскошь.
— Мне кажется, что мы живем в мире, где не каждой цели удастся достичь.
— И все же такой парень, как ты… Если бы ты только выбрал курс, собрался с силами и стоял на своем…
— В жизни ничего невозможно предугадать, она слишком непредсказуема. В наши дни нельзя быть уверенным даже в том, что тебя не уволят с работы.
— Уверенным… А если я скажу, что можно? Из моей компании тебя не уволят, — сказал он, глотнув виски. — У меня ты будешь получать в три, нет, в пять раз больше, чем сейчас.
Представив себе эту сумму, я зажмурился. У меня вырвался вздох. Но я постарался не показывать своих чувств.
— Это очень щедрое предложение.
Я не удивился, потому что ожидал его. Тем не менее, когда он наконец озвучил его, я не смог быстро отреагировать, и на моем лице так и застыло выражение неловкости. Президент продолжил:
— Думаю, ты заинтересован. Убивать людей больше не придется. Поручу тебе заботу о безопасности. Найдем подходящую должность, получишь новую визитную карточку и кабинет. Будешь, скажем, руководителем отдела?
Я, не дав никакого ответа, улыбнулся. Руководитель отдела в главном офисе одной из крупнейших корпораций! Вот это да! Все мои однокурсники пока работали простыми менеджерами. Получить подобное место в таком возрасте — это роскошь, доступная только родственникам больших людей. Он предлагал достойную оплату, да и отсутствие необходимости убивать людей казалось мне заманчивым. Причин отказываться не было.
— Помимо прочего получишь какой-нибудь бонус. Сначала машину, потом, может, и дом. Сделаем тебя лучшим из лучших.
Я мечтательно заулыбался.
— Вот, возьми — купишь себе пару новых костюмов и посидишь с друзьями, — продолжил он, протягивая мне карту, которой во всем мире обладало меньше сотни человек. В том же мужском журнале, где я видел рекламу виски, была статья, в которой рассказывалось об одном арабском миллионере, который пытался получить такую карту, но ему отказали. Статья называлась «Лучшие из лучших». Также в ней приводился список того, чем обязательно должен обладать такой человек: эта карта находилась между частным самолетом и парусной яхтой. Учитывая слухи о причудах президента, наши с ним отношения и мое положение, его поведение можно было посчитать, мягко говоря, необычным. У меня не было причин отказаться, кроме, пожалуй, одной.
— Вы же знаете, я не могу принять это решение сам. За мной стоит Компания.
Наверное я не должен был так с ним разговаривать. Я это понимал, и мой голос неумолимо дрожал. Когда я договорил, президент залпом допил оставшийся виски и с легким раздражением в голосе спросил:
— Думаешь, Компания сможет тебя защитить? Почему же тогда я смог получить твои данные?
Тут он попал в точку. Он не должен был ничего обо мне узнать. Однако такого вопроса я тоже ожидал. Вот только больше не мог скрывать, что дрожу всем телом. Мне было удобно прятаться за монитором своего компьютера. Я чувствовал, что если этот разговор продолжится, то все выйдет наружу. По этой причине начал медленно ходить туда и обратно по этой громадной «комнате», которую даже язык не поворачивался так назвать.
— Могу я спросить, как вы обо мне узнали?
Президент, широко улыбаясь, поставил стакан на стол.
— Я деловой человек, и я, конечно же, заключил сделку. Сказал, что если мне не позволят с тобой встретиться, то я больше не стану пользоваться услугами Компании.
— Значит, вы использовали давление. Послушайте, но вдруг я совсем не тот человек, которого вы ищете?
— На этот счет не беспокойся: мы уже навели справки. — Вертя в руках стакан, он продолжал следить за мной. — Подумай сам. Разве они не понимали, что я хочу сделать тебе это предложение? Конечно, они знали и все равно позволили нам встретиться. Так что тебе не нужно волноваться — соглашайся.
Выслушав его, я устремил взгляд за кресло-качалку. Мне открылся прекрасный вид на город. Вдалеке виднелись здания и жилые комплексы, построенные этой корпорацией. Отсюда он взирал на свои владения, свое королевство. Это кресло служило ему троном. Я обернулся и на мгновение взглянул вверх. Прямо надо мной виднелось уродливое вентиляционное отверстие, из которого дул сухой теплый воздух. Тем не менее мне все равно было немного холодно, и я все еще не мог унять дрожь. Хотя я все же дрожал из-за нервов. Я повернулся и посмотрел на старика с горькой усмешкой.
— Вы же лучше меня знаете: то, что Компания предала меня, и то, что я предам ее, — это две разные вещи.
Выражение его лица изменилось. Казалось, что внутри у него все кипит и он едва сдерживается. Ходили слухи, что больше всего он ненавидел, когда ему отказывали. Именно эти черты характера и позволили ему построить целую империю. Идти наперекор Компании — рискованно и опасно, но портить настроение президенту, стоящему прямо передо мной, тоже не хотелось.
— Позвольте
