- Вы что же, воображаете, что я с вами на опытовый корабль потащусь или, чего доброго, еще на вашу подлодку? Да меня, батюшка, от одного вида соленой воды, при переезде на острова, мутит!
- Вы останетесь здесь, у себя дома, - где хотите! Но со мною поедет частица вас самого… Со мною может ехать ваша дочь!
- Как-с? - крикнул высоким фальцетом старик.
- Она могла бы работать со мной, - решительно повторил моряк.
- Она была бы при мне, так сказать, вашим комиссаром.
- Так-с. Ваш комиссар Найденов при мне, а мой - Валентина - при вас. Так, что ли?
- Если хотите, так.
- Моя дочь должна бросить дом, отца, работу в институте, кандидатскую диссертацию - решительно все ради того, чтобы мчаться с первым встречным в полную неизвестность… Скажите, молодой человек, вам никогда не советовали сначала обдумывать то, что вы собираетесь сказать? - Бураго поднялся и прошелся по комнате. - Хотел бы я посмотреть на лицо моей дочери, если рассказать ей о вашем замечательном предложении. А еще больше хотелось бы мне видеть при этом физиономию вашего друга Саши.
- Что ж, Александр Иванович, - спокойно произнес Житков, - я охотно повторил бы мое предложение им обоим.
Бураго подошел к столу, и нажал пуговку звонка. Приказал курьеру вызвать Валю. Когда та пришла, передал ей предложение Житкова. Девушка «посмотрела та Житкова, перевела взгляд на отца:
- Именно эта мысль приходила и мне, - сказала она.
- Фантасмагория! - воскликнул Бураго, стремительно подошел к телефону и избрал номер Найденова. - Прошу немедленно зайти ко мне, - сказал он в трубку и сердито бросил ее на рычаг.
Найденов шел к Бураго с готовым решением: согласиться на его просьбу стать комиссаром.
Он вошел в кабинет Бураго веселый, с заранее приготовленной фразой, которой обрадует старика и Валю. Но, прежде чем за его спиной затворилась дверь, он был 1встре-чен гневной тирадой Бураго, еще раз повторившего ему предложение Житкова. Найденов с удивлением глядел на Валю, ожидая ее решения.
- Я уже высказала папе свою точку зрения, - сказала она. - Давайте считать вопрос решенным.
Житков словно не замечал некоторой напряженности между стариком, Найденовым и Валей, возникшей после ее решения. Он был слишком обрадован поворотам дела.
Старик подошел к большому сейфу.
- Ваши уроки уже действуют, - сказал он, стараясь казаться спокойным. Он отпер сейф, достал заветный металлический стаканчик, протянул его Житкову. - После дочери это самое ценное, что у меня есть. Голос его звучал торжественно. - Я передам его вам в том виде, какой он должен бы иметь всегда. Но добиваться того, что бы он оставался невидимым и в холодном состоянии, придется уже вам самим…
Бураго подошел к вделанному в стену умывальнику и открыл горячую воду. Когда стаканчик наполнился, он закрыл его крышечкой и водрузил на середину письменного стола. Все смотрели на стакан, ожидая, когда он начнет исчезать из их глаз. Стаканчик действительно стал невидим, но крышка осталась такою же, какою была: она словно повисла в воздухе. Бураго подошел, снял крышку, осмотрел ее. Схватил стакан, выплеснул воду, налил еще более горячей. Снова накрыл крышкой. Но крышка так и не исчезла с глаз затаивших дыхание зрителей. Бураго еще раз внимательно пригляделся к ней. Рука его дрогнула, вода полилась на ковер. В устремленном на дочь взгляде больших добрых глаз старика была растерянность.
16. ПОЕЗД УХОДИТ ВО-ВРЕМЯ
Электрические фонари были бессильны одолеть царившее иод шатром вокзала! серебристое сияние северной ночи. Где-то далеко, за пределами стеклянного шатра, раздавалось могучее дыхание паровоза. Проводники проверяли билеты. Пассажиры неторопливой вереницей вливались на перрон. Бураго взял руку Вали и прижал к себе локтем. Девушка беспокойно поглядывала поверх текущей? мимо толпы.
- Недостает только, чтобы он опоздал, - насмешливо пробормотал старик.
- Это беспокоит меня меньше всего, - резко ответила Валя.
- Вот как! - Старик хотел еще что-то сказать, но тут Валя выдернула руку из-под его локтя и устремились навстречу потоку пассажиров. Над их головами маячила морская фуражка. Однако уже через несколько шагов лицо ее выразило разочарование: фуражка принадлежала какому-то совсем чужому человеку.
Валя вернулась к вагону и неожиданно для себя нос к носу столкнулась с Житковым. Он стоял, весело улыбаясь и протягивая ей небольшой букет южных цветов.
- От моря, с нетерпением ожидающего вашего приезда.
- А я надеялся, что вы не придете, - с грустной улыбкой сказал Бураго.
Валя порывисто протянула отцу цветы:
- Это тебе.
Он, не глядя, взял их, поднес к лицу и, стал старательно нюхать.
- Мы никогда не расставались, - сказал он и виновато посмотрел на Житкова. Взял руку дочери, погладил.
- Отъезжающих прошу в вагон, - раздался вдруг рядом голос проводника.
Валя прижалась к отцовской груди, спрятала лицо в его густой бороде. Как хорошо она знала с детства, мягкую ласку этих волос, их запах!
- Фантасмагория! - ни с того, ни с сего проговорил Бураго и протянул дочери букет.
- Ты забыл, что я подарила его тебе, - улыбнулась Валя, стараясь скрыть блеснувшие на ресницах слезинки.
Тогда Бураго выдернул из букета одни цветок и воткнул его в петлицу Васиного жакета, Улыбнувшись, сказал Житкову:
- Мне на память остается ваше упрямство, а что же дать вам? - Он порылся в карманах и вынул старенькую трубку. Ее перегоревшее донышко было заделано потемневшей монеткой. - Вот, возьмите. Ей много лет.
- Я же не курю, - сказал! Житков, Старик удивленно поглядел на него.
- Вот как? А я и не заметил. По-видимому, я действительно становлюсь стар. Прежде я был наблюдательней.
Валя еще раз украдкой глянула поверх толпы, запрудившей «перрон, и вошла в вагон. Поезд тронулся. Стоя на площадке, Валя еще раз посмотрела в конец перрона и больше уже не сводила глаз с уходившего в даль милого лица старика. А он торопливо, с необычной для него старческой суетливостью, как-то вприпрыжку шел рядом с вагоном. Когда поезд пошел слишком быстро, он круто повернулся и, высоко подняв голову, пошел к выходу. В руке он держал букет цветов.
В дверях Бураго пришлось задержаться в потоке провожающих. - Он услышал, как человек в красной1 фуражке громко и немного раздраженно сказал кому-то:
- Поезд всегда уходит вовремя: двадцать два часа. Бураго обернулся и увидел Найденова, смотревшего на большие вокзальные часы.
- Как вы могли?… - с укором сказал старик.
- Задержался в институте…
- Мне показалось, что она ждала вас до последней минуты.
- Но зато я нашел…
