Разумные аргументы на дракона не действовали. Я аж подпрыгнул, повинуясь его порыву, и почувствовал себя одним из тех неадекватных мужчин, которые во время сеанса психотерапии рассказывают о своей врожденной полигамности. Они, видите ли, потому и изменяют, что их какая-то неведомая сила вперед тащит.
Я скептически посмотрел на драконицу. Она спустилась ещё ниже, накручивая круги, и явно пыталась привлечь внимание. Интересно, видела ли меня с такого расстояния? Вряд ли; она куда больше была заинтересована пируэтами в воздухе.
«Хочу её! Её хочу!» – вопил дракон.
– А несколько часов назад ты мне менее громко хотел Марлену, – зло оборвал его я. – Так что обойдешься.
Драконица не унималась. Она описала какой-то невообразимый пируэт в воздухе, прикусила собственный хвост, а потом поднялась повыше и принялась нарезать круги. Я мало что понимал в этих крылатых огнедышащих существах, но первобытный инстинкт бушующей во мне сущности говорил: завлекает. Пытается привлечь внимание мужчины, которого хочет завоевать.
Не знаю, почему, но меня это ужасно разозлило. Драконица явно обидела своего партнера, и вообще, яйцо она тоже оставила на попечение Альдо. А он – то есть, уже я, – существо крайне ненадежное. Зачем теперь явилась? И что это за пляски в воздухе? Зачем приманивает?
Ну уж нет, решил я. Превратиться в дракона я и так не могу, а вот потерять голову от бушующего существа внутри – более чем!
Но есть же во мне какая-то сила воли? Не привлекает меня эта хвостатая и чешуйчатая, лучше подумаю о Марлене.
Мысли о Марлене не помогли, дракон взбудоражился ещё больше. Мне же резко захотелось под холодный душ, но на небе ни тучи, так что дождь вряд ли будет. Значит, надо заняться делом.
Подавив очередной порыв дракона к скалолазанью, я задумался: а что, если обратить это желание в мирное русло? Мне всё равно в поместье надо возвращаться!
И потому, позволив одному из инстинктов дракона вырваться наружу, я вполне сознательно прицелился к ближайшему доступному окну поместья.
И плевать, что до него вверх по гладкой стене метров семь...
Дракон попытался издать недовольный рык, демонстрируя своё отношение к происходящему. По гладкой стене он карабкаться не хотел, вместо этого горел желание отправиться к драконице в полет. Но, увы, реализовать свои мечты моё внутреннее пламенное чудовище не могло, ему пришлось подчиняться упорным человеческим телу и сознанию.
Поместье было выстроено на славу, но всё-таки отнюдь не по современным технологиям. Тут имелись неровности, и щели, за которые можно зацепиться пальцами. В прошлой жизни я несколько раз ходил на скалодром, и полученные там знания помогали справиться и здесь. Тело Альдо Велле, явно приспособленное к нагрузкам, справлялось с поставленнымперед ним вызовом.
Хватаясь за щели в каменном фундаменте, я сумел подняться примерно метра на два-три. Но вот дальше была совершенно гладкая стена, и как добраться до окна. В голову не приходила ни одна нормальная идея.
Зато на той высоте, где я сейчас находился, вдоль поместья тянулся узкий выступ, примерно сантиметров пять-семь шириной. Устоять на нём было практически нереально, и будь я простым человеком, давно бы свалился вниз. Но драконье тело оказалось гибче, сильнее, и мне удавалось удерживать баланс, только приходилось переступать с ноги на ногу.
Уступ тянулся и дальше, и в голове вспыхнула идея попытаться продвинуться вдоль него. Добраться до окон пониже. или, например, до той части, где можно попасть в поместье через главный вход, к которому приезжали селяне.
С одной стороны, правда, его так плотно облепили скалы, что я не рискнул туда соваться. Зато, осторожно ступая вдоль уступа, прижимаясь грудью к стене, продвигался в другую сторону.
О том, что выбрал неправильный путь, понял, когда продвинулся уже к практически самому углу поместья. Спрыгнуть уже давно было некуда, а здесь я внезапно осознал, что следующий участок пути мне светит над пропастью.
Твою ж!..
Дракон внутри взбунтовался. Ему хотелось оттолкнуться от стены и отправиться в полет; онто мог это сделать.
– Нет уж, дорогой мой, – прошипел я. – Если мы будем падать, то разобьемся вдвоем, а не только я. Так что даже не надейся.
«Прыгай!» – требовал дракон, и мне подумалось, что, возможно, это не только его инициатива. Разумно было бы вернуться обратно тем же путем, но.
Во мне вдруг взыграло невероятное упрямство. Нет уж, никакое животное внутри меня не будет качать права! Я сказал, что дойду до конца, значит, дойду, и плевать, что он пытается сорваться в полет.
Тело противилось. Дракон имел на него немалое влияние, и, пожалуй, мне пора было испугаться. Но я только сжал зубы и напомнил себе: в жизни случаются вещи и похуже прогулок над пропастью. Я, кажется, уже умер один раз, чтобы воскреснуть в этом непокорном теле, соседствовать с драконьим сознанием, запертым в человеческом обличии, как в клетке. У меня там яйцо, которое ещё оберегать надо. И Марлена, которая, между прочим, чешуйчатому гаду тоже нравилась, пока он эту вертихвостку в воздухе не увидел.
С каждым следующим шагом мне казалось, что я вот-вот сорвусь. Несколько раз тело изгибалось дугой, стремясь ухнуть вниз, и только сила воли и собственное дурное желание что-то кому-то доказать заставляли меня оставаться на месте. Я скреб пальцами стену, пытаясь найти в виде неё опору, и магия неизменно возвращала меня обратно. Тепер на стене можно было увидеть несколько темных подпалин, пока я шаг за шагом удалялся от безопасного участка и шел всё дальше и дальше к середине пропасти. Отпустить глаза вниз было бы смертью, под ногами – ни земли, ни надежды её обрести, а поместье оставалось всё таким же огромным. Узкий выступ превратился в мой личный эшафот, и я, закрывая глаза, был готов попрощаться с жизнью, а потом вновь и вновь выдергивал себя из уныния и шел дальше.
Справлюсь.
Не такой и слабый.
Путь выдавался мне бесконечным, но как-то внезапно появился новый поворот, а за ним -уже знакомые скалы и земля. Тот самый парадный вход...
Я упал на колени прямо в дорожную пыль, чувствуя, как отчаянно дрожало тело. Все мышцы сводило судорогой, перед глазами скакали темные пятна, и не верилось, что я сумел всё-таки, сумел дойти до конца! С губ сорвался дикий, почти неконтролируемый смех.
Я перевернулся на спину и лежал на камнях, наблюдая за тем, как в воздухе парит драконица. Она продолжала кружить над поместьем, но я смотрел на неё с усмешкой, чувствуя, как обессилевший от борьбы дракон во мне слабо, почти неслышно отзывается на её звериный зов.
– Если даже твой прежний человек был тебя слабее, – прошептал я, – не значит, что все мы такие. Ты силен, мой дракон. Но я буду сильнее.
Вместо ответа у меня на груди заплясало вытолкнутое наружу моей второй сущностью пламя. Я смотрел на него бессильно, чувствуя, как больно жжет оно кожу, а потом позвал – и магия вернулась обратно в тело.
