Удивительно, но то ли магия, то ли внутреннее чувство пространства, то ли какие-то воспоминания из прошлого заводили меня всё дальше и дальше по коридорам. Добровольно я бы в такие дебри не подался; вновь появилась паутина, чувствовалось, что здесь давно никто не ходил. Несколько раз мне едва не свалилось что-то на голову, а на одном повороте я болезненно врезался затылком о ставший внезапно очень низким потолок.
Что-то завизжало, потом – упало аккурат мне на лицо, и я раздраженно замахал руками, отгоняя препятствие. Им оказалась летучая мышь, которую я теперь сжимал в ладонях. Она визжала, билась в клетке моих рук, но высвободиться не могла.
– Надо же, – хмыкнул я, отпуская всё-таки животное и продолжая свой путь.
В коридорах, наверное, было очень темно, но видел я хорошо и без дополнительного освещения. Ещё одна драконья особенность? Или какое-то колдовство, вложенное в стены этого поместья?
– Да уж, Ромыч, – обратился я сам к себе, – а ещё позавчера ты считался адекватным человеком! И что теперь? Бредешь черт-те куда и размышляешь, почему видишь в темноте: из-за магии или драконьего зрения. А ведь ты во всё это не верил!
Диалоги с самим собой несколько разряжали обстановку. Я нырнул в очередное ответвление коридора, посмеиваясь над своей незавидной участью, и внезапно уткнулся в тупик. Подсознание велело идти вперед, но, как бы я ни старался, пробраться дальше не мог. И эта стена не была иллюзией, нет; в самом деле коридор заканчивался вот так, безо всякой двери.
Дракон рвался на улицу. Я понял, что, как бы ни старался, назад повернуть не смогу, слишком силен зверь внутри. И пока мне не взбрело в голову пробивать стену голыми руками, надо поискать более адекватный выход из ситуации.
Коридоры просто так в тупики не ведут. Может, здесь есть тайный ход, но надо нащупать рычаг?
Мысль звучала здраво. Я вдохновился ею и принялся с удвоенной быстротой дергать за каждый более-менее подозрительный камень. Не помогало. Наконец-то, совсем разозлившись, ругнулся и ударил кулаком в стену.
То ли я чудом попал по тому самому таинственному рычагу, то ли в самом деле надо было обращаться к поместью исключительно матерными словами, но стена изволила отъехать в сторону. Впереди показалась внушительных размеров поляна. Я уже видел её в воспоминаниях дракона; тогда она, правда, выглядела немного иначе. Сейчас здесь колосились почти по пояс травы, а место, где раньше выпасали домашний скот, выглядело совершенно заброшенным. Как, впрочем, и старое подобие курятника практически разваливалось на части.
Да, в драконьем хозяйстве явно давно нуждаются в реорганизации. Умей я пользоваться магией...
Но, увы, магия не спешила себя проявлять. Я сделал несколько шагов вперед, надеясь вспомнить что-то важное или хотя бы понять, как себя вести, но сразу же понял: совершил глупость. За спиной что-то едва слышно скрипнуло и поехало вперед, а потом, с тихим глухим щелчком – закрылось.
Я едва сдержался, чтобы не зарычать от раздражения. Понял, что произошло, даже до того, как обернулся. Это за мной закрылись двери. Стена вернулась на место; теперь, чтобы вернуться обратно, мне следовало отрастить крылья.
Что ж, я ведь и пришел сюда практиковаться, не так ли?
В самоучителе, который я на свою голову взялся почитать, была краткая инструкция о том, как превратиться в дракона. Надо было закрыть глаза, нащупать внутреннее пламя, попытаться пустить его снаружи по телу и запустить процесс обращения. Дракон, которого пытаются вызвать, обязательно воспользуется возможностью вырваться на свободу.
Решив, что автор учебника явно знает своё дело, я так и поступил. Закрыл глаза, обратился к дракону – тот ответил тихим порыкиванием, – позвал пламя. По коже разлилось приятное тепло; я чувствовал, как язычки огня ласково скользят по моему телу, окутывая его. Наверняка одежда после этого придет в негодность, но.
Оно того стоило. Это пьянящее, невероятное чувство свободы! Я толкнул дракона вперед, позволяя ему занять главенствующую позицию, приготовился к тому, что вот-вот раскрою крылья и взметнусь в воздух...
Как вдруг внезапно в груди что-то заныло.
«Не могу, – взревел внутри меня дракон. – Не могу выйти наружу!»
Я открыл глаза, и обнаружил, что стою – вполне себе человекоподобный, полуголый и объятый пламенем, – посреди травы и отчаянно силюсь взлететь, но. Не могу.
Дракона из меня что-то не выпускало.
В немом сражении прошло несколько минут. Мне казалось, что моё единение с драконом взошло просто на новый уровень; мы с ним вдвоем бились о преграду, выстроенную почему-то в моём сознании, и пытались совершить превращение, но каждый раз это заканчивалось провалом.
Дракон сдался первым. Пламя угасло, и мне вдруг стало холодно. Неудивительно, конечно; погода на улице совершенно не соответствовала летней жаре. Мы находились высоко в горах, и здесь, можно сказать, было даже прохладно, вопреки тому, что ярко светило солнце. Пламя сожгло мою рубашку, да и штаны теперь укоротились практически до колен.
Понимая, что дракона мне наружу никак не выпустить, я вернулся к проходу. Ударил по нему ладонями, попытался применить к ним магию, но тщетно. Сила, которой я толком не овладел, не поддавалась, и вернуться назад не представлялось возможным.
Замечательно! Полуголый, не способный превратиться в дракона, да ещё и застрял снаружи, и никто не знает, куда именно я пошел. Лучше не бывает.
Я зло выругался, но в этот раз сей способ не помог, дверь не открылась, никаких шансов вернуться в поместье!
Внезапно стемнело. Сначала я подумал, что это тучи закрыли солнце, но, задрав голову, осознал, что ошибаюсь.
На поместье надвигалось что-то огромное. Я прищурился... И сумел рассмотреть вместо тучи дракона. Или драконицу?
Это была она! Та самая, с которой крутил роман мой внутренний дракон. И сейчас она изгибалась под солнечными лучами, скользила по воздушным потокам, взмахивала крыльями. О, как она приманивала к себе! Селянки в их «брачных сорочках», больше напоминающих грязные тряпки, даже близко не привлекали моё внимание, а вот эта драконица.
Нет, мне-человеку она, ясное дело, была побоку. А вот дракону во мне – нет! Он так и рванул вперед, стремясь лбом пробить магическую преграду. Моё сознание затопила животная страсть. В воспоминаниях дракон злился на свою пару и, кажется, считал её предательницей, но сейчас всё, чего он хотел – это рвануться к ней и слиться в первобытной животной страсти.
Стоп! Какой такой страсти? Если ещё минуту назад я хотел стать драконом и почувствовать полет, то сейчас обрадовался внутреннему блоку. Дракон требовал, чтобы я спешил взбираться на гору и прыгнул оттуда, авось и крылья откроются! И вообще, ему плевать, почему я не могу допрыгнуть до его женщины, он хочет её, хочет.
– А я хочу Марлену, так что, мне оттого штаны снимать и за нею бегать? – раздраженно поинтересовался я у внутреннего дракона. – И вообще, ты меня прости, друг, конечно, но для нашего нынешнего физического воплощения барышня большевата.
