Она кивнула своим подручным и те, согнувшись в три погибели, поставили на алтарь перед барельефом бронзовую богиню.
На "Саксонском берегу"
Байе было не впервой встречать гостей из-за Пролива - с тех пор как в Британии одержали верх язычники, саксонские христиане неудержимым потоком хлынули за море, спасаясь от резни устроенной Энгрифледой. Особенно много беженцев поселилось в Бессене, где еще с римских времен оседали переселенцы-саксы, к потомкам которых и устремлялись их островные родичи. Однако до сих пор еще ни один из тех беженцев не привлекал к себе столько внимания, как сегодняшний гость. Еще с утра рыбаки из прибрежных сел с изумлением взирали на вошедший в устье реки Ор длинный корабль, с высокими мачтами и широкими парусами украшенными изображениями алых и золотых драконов. Не менее тридцати весел с каждого борта размеренно поднимались и опускались, неся судно вверх по течению. Вдоль бортов прохаживались крепкие воины, со светлыми и рыжими волосами, вооруженные мечами, копьями и боевыми топорами. Иные из них носили добротные кольчуги, тела же других прикрывали лишь доспехи вареной кожи или же куртки стеганой шерсти.
На носу судна стоял молодой человек, почти мальчик, в алом плаще с зелеными полосами, накинутом поверх льняной туники и таких же льняных штанов, заправленных в кожаные полусапожки. Талию охватывал широкий пояс, с которого свисал короткий меч в отделанных золотом ножнах. Светлые волосы охватывал серебряный обруч, шею украшала золотая гривна с окончаниями в виде конских голов. Рядом с юношей стояла статная женщина в черном платье с серебряными узорами, скрепленным у горла золотой брошью инкрустированной драгоценными камнями. В темно-каштановых волосах, уложенных в замысловатую прическу, мелькали седые пряди, в углах глаз скопились морщинки, но, несмотря на это, женщина еще была красива неброской прелестью ухоженной зрелости..
За главным кораблем двигались с десяток судов поменьше - одни похожие на передний корабль, другие - просто большие лодки, обтянутые бычьими шкурами. Весь этот небольшой флот двигался вверх по Ору, приближаясь к столице Бессена. На городской пристани уже скопился народ, с жадным любопытством рассматривавший приближающиеся корабли. Впереди, отдельно от остальных, стояло с десяток всадников, чьи богато украшенные одежды и добротные доспехи выдавали их знатное происхождение. Рядом с ними стояли и пешие воины - лучники и копейщики. Здесь же, восседая на сером коне в яблоках, находился и пожилой мужчина в облачении священнослужителя и с большим крестом на груди.
Большой корабль ударился носом о берег и молодой человек нетерпеливо спрыгнул на причал. Надменно вскинув голову и окинув столпившуюся на берегу толпу пренебрежительным взглядом, он подошел к встречавшей его знати.
-Я вижу, тут собрались лучшие люди Бессена, - вместо приветствия сказал он, - поскольку вы все были вассалами моего дяди...
-Дяди? - рыжебородый мужчина в синем плаще, тронул коня, так что молодой человек вынужден был отскочить, чтобы не угодить под копыта - откуда мне знать, что ты говоришь правду, юнец? Слишком много проходимцев, с тех пор как умер герцог...
-Может, и меня ты не узнаешь, Беренгар? - послышался голос и черноволосая женщина, в сопровождении нескольких воинов, сошла на причал. При виде ее рыжебородый, только сейчас разглядевший спутницу юноши, заметно смутился.
-Госпожа Берта, - он поклонился, - мы молились, чтобы с вами было все в порядке, но...
-Как видите, ваши молитвы услышал Господь - прервала его женщина, - жива и я и мой сын Эльфрик - племянник герцога Вильгельма, в верности которому вы клялись и сын короля Эдмунда.
- И мы все помним о наших клятвах, королева Берта, - поднял голос священник, - уверен граф Беренгар не хотел обидеть ни вас, ни принца Эльфрика...
- Он вовсе не принц! - послышался вдруг громкий голос и вперед, на белом коне, выехал молодой воин, в черном панцире украшенным изображением белой лошади. Светлые волосы разметались на широких плечах, голубые глаза смотрели смело, но не дерзко.
-Он уже не принц, - повторил воин, - он король. Мой король!
Он спрыгнул с коня и опустился на колено перед молодым монархом.
- Вы из Уэссекса? - спросила Берта.
- Я тэн Канвульф из Кента, моя королева, - поклонился он, - но я христианин и ненавижу ведьму из-за которой умер старый король, а вся Британия погрузилась во мрак идолопоклонства. Кровавая сука Энгрифледа вырезала в Кенте всех, кто поддерживал настоящего короля Эдмунда и лишь немногим кентцам удалось бежать на континент.
-И почему же средь этих немногих оказался ты? - спросила Берта, в упор взглянув на воина, - почему ты не умер за своего короля в Британии?
