Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
самодержец в своем дворце, схоронился, уцелел под защитой казаков.
– Все, что я хочу, – письма про брата прочитать, – отрезал Баатр.
– Ладно, – обронил Кануков и ткнул пальцем в страницу. – Давайте дальше.
– «Вожу навоз на возу». Это еще зачем?
– Навозом землю удобряют, чтобы урожай был лучше. Видите, вы только начали азбуку учить и уже столько всего нового узнали. А прочитали бы книгу про то, как правильно с землей работать, так жили бы лучше.
– Нельзя нам, калмыкам, землю тревожить. Я только один год картошку посадил, и столько несчастий в семье стряслось: брат погиб, невестка не разродилась. Вырыли мы с сыном картошку – погубили весь братов корень.
Кануков с досадой хлопнул по столу.
– Значит, что вашего брата на бессмысленную войну царь отправил, картошка виновата?!
– Брата моего никто не отправлял. Он сам вызвался, – набычился Баатр.
– Ладно! А если бы у вашей невестки роды принимал врач, может быть, и не умерли бы ни она, ни младенец!
Этого Баатр уже снести не мог. Он захлопнул букварь и не прощаясь выскочил из класса на улицу, чуть не наступив на собаку, растянувшуюся у двери в училище. Собака подняла голову, недоуменно посмотрела на Баатра – чего это он в такую жару тут делает, когда всех учеников на каникулы распустили? – и снова растянулась на истертой ступеньке крыльца.
Разбередил учитель свежую рану – как ни убеждал себя Баатр с покорностью принять удары судьбы, но что-то внутри него протестовало. Он вскочил на лошадь и погнал кобылу на пастбище. Очир там сегодня за главного. Ради грамоты Баатр оставляет вверенный ему табун на мальчишку, которому еще и висков не брили.
«Не плачь, когда малая беда, не плачь, когда большая беда. Не плачь» – эти слова он несколько раз за этот год повторял Очиру. Когда приехал домой с похоронкой. Когда умерла Байн и лежала, завернутая в кошму. Убеждал мальчика не плакать, хоть у самого сердце рыдало.
Если бы роды принимал врач! Веками рожали калмычки без всяких врачей. Альма уже шесть раз родила. Повитуху вызывали только первые два раза. А когда Байн пришла пора рожать – соблюли все обычаи до последнего: дали роженице выпить топленого масла, открыли запоры на амбаре, замок на сундуке, выдвинули ящики у кухонного стола. Рожала в кибитке, лицом к бурханам, стоя на коленях, опершись на сундук, – все как положено. Повитуху пригласили самую опытную – бабку Нюдлю.
Целый день просидел Баатр с сыновьями у соседей, ждали новостей. К ночи вернулись к себе в мазанку. Но там вокруг печки суетились женщины, исполняя родильные обряды, а в зыбке тоненько и безутешно плакал младенец Дордже, словно бы сочувствуя рождающемуся собрату. Баатр взял две бурки – свою и покойного Бембе – и повел мальчишек ночевать под навес, где скирдовали сено. Зарылись в копну, накрылись бурками. Чагдар прижался к отцу и тут же уснул. А Очир лежал, вытянувшись в струнку, и не моргая смотрел в небо сквозь прореху в связках камыша. И только когда из кибитки раздавался глухой, неженский – нечеловеческий вой, сжимал Очир губы, зажмуривал глаза и переставал дышать. Баатр сопел, делая вид, что заснул, чтобы не смущать Очира, наблюдал из-под прикрытых век за лицом сына и за всё еще зимними, замороженными звездами, холодно взирающими с купола неба на человеческие страдания…
А под утро прибежала под навес измученная Альма, сказала, что бабка Нюдля посылает за кузнецом, и тогда понял Баатр, что дело совсем худо. Последнее это средство, чтобы сильный мужчина роженицу обхватил сзади и живот стянул – ребенка выдавил. Сходил Баатр, разбудил кузнеца. Байн умерла у него в руках: позвоночник, он ей, видно, сломал, а ребенок из нее не вышел. Что мог сделать врач, если даже кузнец ничего не смог? Видно, очень грешна была Байн перед бурханами и перед предками.
Баатр спрашивал потом Альму, может, Байн в девичестве непочтительна к родителям была? Альма признала, что Байн маленькой наперекор матери все делала. И то, что Альма охромела, из-за Байн произошло. Альму тогда старший брат в первый раз верхом на лошадь посадил. Байн палкой поддела в огне уже тлевший и дымящийся кизяк и из озорства метнула под копыта лошади. Лошадь – на дыбы. Альма свалилась и сломала ногу. Мать тогда Байн пророчила, что бурханы ее накажут. Вот и наказали, хотя Альма давно уже сестру простила и не хотела об этом рассказывать. Но, видно, бурханы все помнят, и нет у греха срока давности.
Очень горевала Альма по сестре, на висках появились седые волосы, а грудное молоко пропало. От коровьего болел живот у малыша Дордже, кричал он по ночам и ножки поджимал. А теперь вот корову со двора увели. На овечье придется перейти. А оно еще жирнее. Яхэ-яхэ-яхэ… У Дордже, хоть ему всего-то шесть месяцев, глаза умные, как у старика. Поговорит с ним Баатр, объяснит про молоко, что другого нет.
Очира Баатр не винит в том, что семья без коровы осталась. Соседу не зря дали имя Бацак – как есть высокомерный! И сын весь в него. Задира к тому же. Если окривеет, так сам виноват. Правильно Очир не стерпел – нельзя прощать оскорбления. Бурхан-бакши, конечно, зовет людей к смирению – но не перед дурными соседями! Перед властью, перед старшими – это да, смириться надо. Присудил атаман корову Бацаку отдать – Баатр слова против не сказал. Сдал Бембе, не спрашивая Баатра, его земляной пай Шульбинову – но Бембе был старшим братом. Теперь нет ни брата, ни коня, ради которого землю отдали, но ничего не поделаешь. Кануков вот сказал, что без его подписи отдавать в аренду было нельзя, – так Баатр тогда и расписываться еще не умел. Но то, что богач Шульбинов за его, Баатра, землю, такие деньги себе загреб – конечно, обидно. Баатр на эти деньги новую корову мог бы купить и в хурул пожертвование сделать: чтобы молились гелюнги за светлое перерождение грешной Байн.
Чувствовал Баатр вину перед покойной невесткой. Когда пришла похоронка, Байн сильно горевала. Баатр должен был в утешение пообещать, что возьмет на себя обязанности мужа. Но он медлил: Альма только родила, поддержать ее тоже надо было. Понимал Баатр: обе сестры следили, кому он теперь отдаст предпочтение. И когда умерла Байн, хоть и нехорошо это, но испытал Баатр облегчение – забрали бурханы от него по наследству от брата доставшийся груз. Но и братова наследника забрали. Одно утешение – прославил Бембе род своей воинской
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
