очень спокойно спросил начальник сыскной полиции.
– Посмотрите сами.
Филиппов кивнул и направился к дровянику вслед за агентом.
Тело увезли, и можно было довольно свободно ходить по хозяйственному помещению.
– Вот здесь, – указал рукой полицейский и убрал в сторону несколько поленьев. Под ними обнаружился кусок светлой материи, напоминающей полотенце, из-под которого выглядывало топорище.
– Владимир Гаврилович, при прошлом осмотре этого здесь не было, – чуть ли не извиняющимся тоном выдавил из себя агент.
– Топор, – задумчиво произнёс Филиппов. – Отразите в протоколе и покажите… Лучше я сам. Фотограф здесь?
Полицейский огляделся.
– Да.
– Зовите.
После того как Генэ установил аппарат и зафиксировал на фотографической пластине находку. Владимир Гаврилович распорядился, чтобы привели новоиспечённого хозяина трактира.
Михаил Семёнович появился довольно быстро.
– Вам знаком этот предмет?
Щека у хозяина дёрнулась.
– Полотенце вроде наше, – сказал он.
Из-за спины Михаила Семёновича, вытирая сухие глаза, выглядывала Марфа.
– Наше, – подала она голос, – вон и метка наша.
Филиппов откинул в стороны края материи. в самом деле оказавшейся полотенцем.
– Топор знаком вам?
– Знаком, – глухо выдавил хозяин. – Моисей Андреич на всём метки ставил. – Михаил Семёнович сглотнул скопившуюся слюну. – Там на обухе должны быть буквы «М» и «А».
Владимир Гаврилович поднял топор, посмотрел – на металле действительно были вырезаны две буквы, наполовину заполненные запёкшейся кровью.
Стоявшая за спиной хозяина Марфа ойкнула и лишилась чувств. Не успела упасть, как её подхватил на руки Михаил Семёнович. Девушка тут же очнулась и отстранилась от хозяина. Теперь она стояла сама и, не отнимая от глаз платка, приговаривала:
– Как же я теперь? Как же? Что со мною будет?
– и украдкой бросала взгляды на спину хозяина, от которого теперь зависела её дальнейшая судьба.
Михаил Семёнович ходил потерянный, словно у него отняли что-то важное и нужное для жизни. Вначале лишился родителей жены, а сейчас кухарки, которая с юных лет проживала в семье Андреевых. И недоумевал, кому надо было её убивать.
Владимир Гаврилович наблюдал за новым хозяином и не мог понять его поведения. Вроде бы удручён, но в то же время казался чем-то обрадованным.
– Всё, господа, – подытожил дознание Филиппов. – Завтра с новыми силами займёмся, а сейчас по домам, пока не начали падать от усталости и размышлений.
В восемь часов Филиппов сидел за рабочим столом своего кабинета. Через несколько минут явился Власков.
– Разрешите, Владимир Гаврилович?
Начальник сыскной полиции указал жестом на стул.
– Ну, пока новостей как таковых нет, но… – Николай Семёнович смутился, густо покраснел и торопливо добавил: – Сегодня непременно будут.
– Будут, так будут. Главное, чтобы были.
– Непременно, – немного стушевался Власков. – Может быть, это важно, может, нет, но…
– Николай Семёнович, вы рассказывайте, а я решу, что важно, а что нет.
Дмитрий Дмитриевич с состояния досады и своей никчемности выпил штоф водки без закуски, хотя никогда не злоупотреблял «зелёным змием». Он наблюдал за действиями начальника сыскной полиции – тот вёл себя спокойно и отдавал такие распоряжения сотрудникам, которые и в голову не пришли бы приставу, действовавшему прямолинейно и бездумно. Главное – не найти преступника, а объявить таковым подходящего человека, которого можно заставить себя оговорить, или, в крайнем случае, найти липовых свидетелей. А здесь, страшно подумать, – следы, фотографические карточки, опрос всех и вся, выискивание убийцы по принципу «кому выгодно?».
Утром, с раскалывающейся головой и совсем не здоровым видом, пристав появился в участке, заперся в кабинете и там заснул на стуле, положив голову на стол, заваленный пришедшими бумагами.
– Мой секретный сотрудник, – начал докладывать Власков, – намекнул, что для проворачивания одного дела из Выборгской губернии вызвали троих мазуриков с липовыми паспортами. Сегодня, видимо, я смогу узнать их фамилии.
– Настоящие? – обрадовался Филиппов.
– Увы, только паспортные.
– Паспорта у них липовые или украденные?
– Пока не знаю.
– Это уже кое-что. Значит, говорите, из Выборгской? Сведения точные?
– Могу ручаться за них головой, – посерьёзнел Власков.
– И когда вы получите от своих агентов нужные сведения? – заинтересованно спросил Филиппов.
– Сегодня вечером, – уверенно заявил Николай Семёнович.
– Значит, хотя бы поездки Кунцевича и Лунащука не пройдут впустую. Там тоже, мне кажется, выяснятся довольно интересные подробности, которые помогут в дознании.
– Будут указания на сегодня?
– Пока нет, но мне нужно всё, что вы сумеете сегодня узнать по делам в Охтинском участке.
– Понял, – поднялся со стула Власков, – разрешите идти?
– Да-да, пожалуйста. Жду вечером с докладом.
После того как чиновник для поручений покинул кабинет, Филиппов придвинул к себе журнал происшествий. Ежедневно в сыскное отделение поступали из участковых управлений сообщения обо всех совершенных за истекший день преступлениях. Вот эти сообщения Владимир Гаврилович, как начальник сыскной полиции, рассматривал лично и затем давал по ним поручения чиновникам и сыскным надзирателям о производстве дознания, если преступления не касались убийств. В этом случае Филиппов самолично выезжал на место, где людей постигла кровавая трагедия, и там вникал в детали, если таковые имелись, а специалисты фиксировали следы, делали фотографические карточки.
Владимир Гаврилович внимательно читал журнал:
«– …Сыскной полицией задержан вор-рецидивист Ястребов, ранее судимый за кражи в доме Дрохинева на Косой линии Васильевского острова;
– из коридора барака Мариинской больницы были украдены личные вещи больного крестьянина Шлиссельбургского уезда Пафнутия Рыбакова стоимостью 20 рублей. Задержан сторож больницы Степан Гаврилов. В краже сознался и показал, что вещи продал разным лицам на Сенном рынке и вспомнить их не может. Агенты полиции сумели найти только украденные кожаные калоши;
– раскрыта кража, произошедшая у присяжного поверенного Ф. П. Владимирова, – у него украли 10 серебряных ложек. Агенты полиции установили, что кражу совершила воровка-рецидивистка Анна Гашкова, она заложила 8 ложек в ссудной кассе Ильина, а одну продала в трактир на Съезжинской улице. Ложки изъяты и возвращены владельцу;
– сыскной полицией на Английской набережной задержан бежавший из колонии для малолетних преступников Алексей Михайлович Жиров, который уже неоднократно совершал оттуда побеги;
– на городового Осипова, когда он проходил в 10 часов вечера по Звенигородской улице, напали неизвестные. Сначала ему нанесли удар камнем или гирькой по голове, отчего сыщик упал на землю и потерял сознание. Нападавшие нанесли ему в спину ножом 11 ран. Раненый городовой отправлен в больницу. Раны весьма серьёзные, его привезли в бессознательном состоянии;
– кража на Киевской улице в доме Петрова – у домовладельца похищено платьев на 70 рублей;
– кража на Курляндской улице в доме, бывшем Бухвалова, украдены самовар и платье;
– на Введенской улице у Попова украден будильник;
– в гостинице Никанорова на Знаменской площади у господина Сатова похищена гармоника стоимостью 21 рубль;
– на Курляндской улице в доме Бухвалова у Ворошиловой украдены серебряные вещи».
Филиппов отметил, что на Курляндскую желательно было
