не я – это Сашка Макаров влюбился.
– В тебя, что ли?
– Нет, не в меня. В Ленку Орлову. Она у нас первая красавица в классе. В неё все мальчишки влюблены.
– А ты, значит, переживаешь?
– Ну, мне неприятно. Но знаешь, бабушка, Сашка – совсем дурак. Он даже ей ни капельки не нравится.
– А тебе нравится?
– Нет. Но я с ним столько лет дружу, и мне обидно.
– Манечка, тебе кажется, что он предал тебя? Но он ведь честно тебе сказал, как подруге.
– Как другу, бабушка. А это большая разница. Он во мне женщину не видит.
– Так ты и не женщина ещё. Девочка! Любимая наша девочка!
– Ага, ваша. А на меня никто и не смотрит даже. Я некрасивая.
– Ты умная. Это главное. А красота – она потом придёт. Она пока ещё не совсем заметна, но ты запомни мои слова: ты будешь очень красивой женщиной.
– Поскорей бы стать женщиной…
– Да ты что, Мария Борисовна! Успеешь ещё! Всё впереди, душа моя. Не нужно спешить в таком деле. И любовь к тебе придёт настоящая, и счастье, если правильно вести себя будешь.
– А мне потом не надо. Потом я старая буду. Мне сейчас нужно. А Сашка – предатель.
– Сашка – влюблённый. Но это ни о чём не говорит. Это первое чувство, к тому же стадное. Ты же сама говоришь: все мальчишки в неё влюблены. Твоя задача – помочь другу. Это будет порядочно с твоей стороны.
– Ладно, бабушка, я поняла. Но помогать я ему не буду. Перебьётся.
Глава вторая
Штаб
Сашка просто ошалел от своей любви. Он рассказал мне о своих чувствах к Ленке Орловой, рассчитывая на моё сочувствие. Но мне было его не жалко. А с чего я должна была его жалеть? Я даже сказала Сашке, что у него практически нет шансов. Тогда Сашка сказал мне, что шансы есть всегда, нужно только правильно составить план завоевания сердца Орловой.
Вспомнив слова бабушки о том, что настоящие друзья помогают в беде, я согласилась помочь Сашке. Мы всё делали тайно.
Первым пунктом Сашкиного плана был штаб. Для этого дела нам подошёл подвал нашего дома. Он был сухим и светлым. Мы принесли туда маленький журнальный столик, выброшенный нашими соседями тётей Светой и дядей Мишей. Дядя Миша получил премию, и они купили новый шикарный столик со стеклом, а этот принесли нам. Папе неудобно было отказываться, и столик стоял на балконе. Я спросила разрешения взять столик и сразу же получила его. Так что столик занял своё почётное место в подвале.
Через день Сашка принёс три табуретки. Табуретки были под стать столику: старые, страшные и разные. По каким мусоркам Сашка их собирал, история умалчивает. Но без табуреток план не сработал бы.
Потом Сашка назначил встречу в штабе мне и Вовке Симакову, ещё одному пацану из нашего класса. Орлова не просто отказала ему в любви – она ещё и поиздевалась над бедным Вовкой, рассказывая всем о Вовкиных чувствах. Все в классе ржали как ненормальные, а Вовка заплакал. Я подошла к Вовке и сказала: «Вытри слёзы, ты же мужик!». Вовка внимательно и с благодарностью посмотрел на меня и перестал плакать. И когда Сашка пригласил Вовку на сбор в штаб, объяснив, по какому поводу этот сбор, Вовка тут же согласился.
Когда мы втроём сели к столу, Сашка изложил свой план. Уж не знаю, каких книг начитался наш герой-любовник, каких фильмов насмотрелся, но большей ерунды я от него не слышала никогда. Да, родители у Сашки были пьющими, сам он был голодранцем, но правду говорят, что любовь делает из человека полного дурака. Именно таким дураком и стал Сашка.
Итак, первым пунктом Сашкиного плана была я. От меня требовалось только одно: я должна была молчать. Как партизан. И я должна была просчитать слабые места этого гениального плана, если таковые будут.
Вторым пунктом было узнать, на каком этаже живёт Ленка Орлова. Адрес Сашка подсмотрел в школьном журнале.
Дальше план был такой: Ленка после школьного новогоднего вечера идёт домой, в её подъезде внизу, возле выключателя, стоит Вовка. Как только Орлова входит в подъезд, Симаков выключает свет, а Сашка набрасывается на Орлову, целует её и убегает.
Первым возмутился Вовка:
– Э, ты-то убежишь, а я что буду делать?
Сашка с надеждой посмотрел на меня.
– Так ты, Вовка, сразу убегай, как только свет выключишь, – со знанием дела отреагировала я.
– Я так не согласен, – сказал Симаков. – Давай я тоже её поцелую, когда она назад рванёт.
Сашка серьёзно посмотрел на Вовку и сказал:
– Всё, Симаков, мы тебя из плана вычёркиваем. Целовать должен кто-то один.
– Ладно, целуй, – нехотя согласился Вовка.
– Так, а что потом? – спросила я.
– Всё! – гордо ответил Сашка. – Она будет уже меченая, на неё никто смотреть не будет, и она будет дружить со мной.
– Сашка, ты точно дурак. Ты же в темноте будешь её целовать. Она же не поймёт, кто её целует.
– Молодец, Машка! – поддакнул Симаков Вова. Он явно не хотел, чтобы Сашка осуществил свой план.
– Тогда так: я целую, потом отдаю ей записку, потом убегаю. А в записке напишу, что это был я.
– Опять дурак. Какой смысл тогда выключать свет? – парировала я.
– Так романтично, – неуверенно пробормотал Сашка. – Женщины любят романтику.
– Ладно, – дала себя уговорить я, втайне надеясь, что план провалится.
Сашка как будто прочитал мои мысли.
– Машка, от тебя нужно только одно: молчать.
– Я – могила! – твёрдо сказала я и добавила: – Зуб даю!
На том и порешили. Потом мы вместе составили письмо следующего содержания:
«Лена! Пишет тебе Александр Макаров. Ты мне нравишься, и я хочу с тобой дружить. Если ты вздумаешь надо мной посмеяться, я расскажу всем, что я тебя целовал в подъезде».
Что касается шантажа, я была против, но Сашка предложил голосовать. Общим голосованием, два голоса против одного, был принят пункт о шантаже.
Глава третья
Предательство
До выполнения плана оставалась неделя.
Новогодний вечер приближался к концу. Сашка с Вовкой уже пошли осуществлять свой план, а я наблюдала за Ленкой и молчала до последнего. Когда Анна Генриховна велела нам собираться, мы вышли из школы, и тут я не выдержала. Подойдя к Лене, я прошептала:
– Лен, я должна тебе что-то сказать.
– Ну? – томно произнесла Орлова.
– Ты домой не ходи одна. Там тебя ждут.
– Кто?
– Не могу сказать. Я слово дала.
– А что сейчас сказала?
– Понимаешь, есть такая штука, и называется она женской солидарностью.
Вокруг нас собрались девчонки. Посовещавшись, девочки решили сопровождать Орлову. Я уже жалела, что рассказала ей обо всём, но что сделано – то сделано, и мы всей толпой пошли провожать первую красавицу класса.
Зачем я это сделала? Не знаю. Честно не знаю. До этого случая я никогда никого не предавала. А уж чтобы предать друга – об этом даже речи не могло быть. Но я предала. Может, я
