расположенный на побережье, преодолев почти полторы тысячи вёрст. Уже отсюда наш многострадальный "кукурузник", опять — таки в разобранном виде, был эвакуирован на Родину… через Австралию, Новую Зеландию, Дальний Восток… Но это уже совсем другая история.
Многие бармены из Пунта-Аренаса предлагали любые деньги за глыбу голубого льда, вырезанного бензопилами из ледового массива. Ведь коктейли с его кусочками становились дороже на порядок! Так лётчики стали самыми желанными посетителями городских баров. К чести авиаторов надо сказать, они не злоупотребляли гостеприимством и угощением за счёт заведений.
Во втором рейсе погода преподнесла неожиданный и довольно неприятный сюрприз. Снежная буря налетела и накрыла Пэтриот-Хиллз минут за десять… Надо было срочно взлетать, иначе можно было остаться в этом снежном плену навсегда!
Куда ни глянь — кругом пятьсот,
А к ночи точно занесёт,
Так заровняет, что не надо хоронить!
Всё в тему песни Высоцкого…
Часть экспедиции не успела добраться до самолёта и осталась в ледовом лагере ждать следующего рейса. Снег и ветер не оставили полярникам ни малейшего шанса преодолеть на снегоходах казалось бы небольшое расстояние. Всё случилось внезапно и молниеносно, как нападение дикого зверя!
Взлетали практически при нулевой видимости, выдерживая направление разбега и ориентируясь по чёрным пластиковым мешкам с мусором, расположенным вдоль полосы… Благо ВПП была километров восемь длиной и два шириной. Пилот чилийских ВВС, выступавший в роли сталкера и находившийся во время взлёта в пилотской кабине, долго потом жал руки экипажу и говорил, что, по его мнению, остаться было бы менее страшно…
В Антарктике даже в хорошую погоду приходилось летать по приборам. Визуальный полёт на малых высотах практически невозможен — снег и небо сливаются воедино, и линии горизонта нет… На высотах порядка трёх-четырёх километров появляются цветные облака. В Северном полушарии они были бы просто радугой. Здесь же мёрзлая влага раскрашивала всё облако целиком. Издалека очень красиво! Но не дай Бог влететь в эту красоту — опаснейшее обледенение тут же набрасывалось на самолёт!
Антарктида — самый высокий континент Земли, средняя высота поверхности составляет более двух тысяч метров над уровнем моря, а самая высокая точка материка гора Винсон — 4892 метра, расположенная в массиве гор Элсуорт, кстати, недалеко от аэродрома Пэтриот-Хиллз. Взлёты и посадки на аэродромах Антарктиды значительно отличаются от стандартных. Это связано с пониженным давлением высокогорья, порывистыми ветрами, температурой, которая даже летом не поднимается выше минус пятнадцати градусов, и конечно покрытием взлётно-посадочных полос. Высокогорные аэродромы опасны и сами по себе, без вышеперечисленных "прекрас". Горы вокруг многих из них стали могилами пугающего количества экипажей! ОН хорошо помнил, как в далёком 1988-м, будучи молодым вторым пилотом, доставляя грузы в разрушенный землетрясением Ленинакан (ныне Гюмри), испытал настоящий шок от гибели однотипного военно-транспортного самолёта, заходившего впереди них… Не спавший вторые сутки экипаж ошибся при установке давления на высотомерах, "накрутив" на 100 мм рт столба больше фактического давления аэродрома посадки. В результате ошибка в высоте составила порядка 1100 метров… Усталость, ночь, отсутствие видимых ориентиров усугубили ситуацию. Обречённый самолёт шёл ниже пиков вершин… Столкновение с горами было неизбежно! Погибли все находящиеся на борту… и экипаж, и спасатели. Вернее почти все. Один из водителей спал в кузове грузовика, "закопавшись" в матрасы… Во время удара и разрушения самолёта парня просто выбросило из фюзеляжа в этом мягком "сэндвиче", что и спасло ему жизнь! Чудо! Переломы, ссадины, ушибы не в счёт… Видимо, зачем-то он был ещё нужен Господу на Земле!
Слова ЕГО матушки тогда опять звучали в голове, как пророчество — лучше не доесть, но доспать!
Третьим рейсом забрали всех и всё, что не успели во втором. Было грустно оттого, что экспедиция раскололась… Предстоял долгий путь домой. Возвращались практически тем же маршрутом, что летели в Пунта-Аренас, за исключением ещё одной посадки в Буэнос-Айресе.
ОНИ поднялись в номер отеля и всё, что случилось с НИМИ несколько часов назад, вновь обрушилось на НИХ с новой силой. Ещё полночи ушло на разговоры и просмотр оставшихся фотографий на ЕЁ компьютере. Как говорится, если, проявляя в тёмной комнате фотоплёнку и печатая фотоснимки, вы случайно выпили проявитель, доведите дело до конца, выпейте и закрепитель!
ИХ разбудили яркие и долгожданные лучи солнца. Циклон, натворивший немало бед, ушёл к всеобщей радости. Всё когда-нибудь кончается! В который раз предстоял долгий путь домой. Было опять и грустно, и радостно. В принципе, как всегда!
Грустно ещё и потому, что по возвращении в мокрую осеннюю Москву ЕМУ предстояло пройти годовую ВЛЭК (врачебно-лётная экспертная комиссия). Получить медсправку о допуске к полётам — "хлебную карточку", как называли её лётчики. На протяжении многих лет ОН делал это именно осенью. И не потому, что цыплят по осени считают, а потому, что старался совместить это время года с неприятными процедурами и бестолковыми анализами. ЕГО друг, врач авиакомпании, будучи неунывающим оптимистом по натуре, даже о серьёзных болезнях рассуждал в шутливом тоне:
— Паркинсон лучше Альцгеймера… Потому что лучше расплескать полстакана водки, чем забыть, куда спрятал целую бутылку!
А своим пациентам всегда «рекомендовал» есть манную кашу с винегретом… Каша выходит мягко, а винегрет красиво! Иначе придётся делать клизму на полведра скипидара с патефонными иголками!
По молодости Док служил на подлодке. Пару раз участвовал в кругосветках, ходил подо льдами Арктики, горел, аварийно всплывал, покидал субмарину через отсек торпедных аппаратов, был и хирургом, и стоматологом… С этим парнем можно было смело идти в разведку! В общем, друзьям было чем поделиться друг с другом "за рюмкой чая" где-нибудь в Пекине или Гонконге, когда Айболит летал оценить бытовые условия проживания экипажей в отелях или решить вопрос о реабилитации лётчиков в каком-нибудь центре иглоукалывания!
Подготавливая документы лётного состава для прохождения ВЛЭК, доктор всегда шутил при случае:
— Нет абсолютно здоровых людей, есть недообследованные!
А, как известно, в каждой шутке только доля шутки!
Сколько было случаев, когда лётчик, получив вожделенный клочок бумаги, умирал на пороге поликлиники! Уверенность в бестолковости навязанного "ЗдравоЗахоронения" укрепилась в НЁМ после полётов в Люфтганзе и общения с немецкими коллегами на эту тему. Там всё было отдано на откуп здравому смыслу! За время полётов с "Люфтами" ОН даже ни разу не проходил предполётный медосмотр. Каждый член экипажа сам заботился о своём, а значит и общем, здоровье и не лез в кабину с похмелья или с соплями. Принцип был стар, как мир — не навреди себе и другим! ЕМУ это очень напоминало работу в Африке. Грустно было ещё и потому, что в ЕГО
