Бабуля у меня очень добрая, но в то же время умеет казаться строгой. Ученики её побаиваются и слушаются беспрекословно. Стоит нам оказаться в её квартире, как даже мальчик робеет под её сканирующим взглядом. Девочка прячется за него, вжимая голову в плечи.
– Малышня, знакомьтесь. Это – моя бабушка Галина Степановна. Вы поживёте у неё, пока ваша мама в больнице.
– Давайте-ка быстренько разувайтесь, раздевайтесь. Вещи сюда на вешалку, – командирским голосом выдаёт бабуля.
Не сомневаюсь, она намеренно нагоняет строгости, чтобы дети сразу не расслаблялись. Мальчик быстро ориентируется, стягивает куртку и помогает раздеться сестре.
– Идёмте за мной. Чемодан пока поставьте здесь.
Она ведёт их в ванную и следит, чтобы хорошенько вымыли руки, затем показывает детям их комнату. Пока они переодеваются в домашнюю одежду и раскладывают содержимое чемодана по полкам в шкафу, бабушка зовёт меня на кухню.
– Рассказывай.
– Что именно?
– Чьи это дети? Что случилось?
– Одной старой знакомой.
– А где она сама?
– В больнице с вирусом. У них больше никого нет.
– Настолько, что доверила детей такому охламону, как ты? Весьма опрометчиво с её стороны.
– Согласен, я тоже очень удивился.
– Она… нерусская? Или это они на отца похожи?
– На неё.
Бабушка ненадолго умолкает, словно подбирает слова.
– И всё же, кто эта женщина тебе?
Она смотрит пристально, будто заглядывает в самые потаённые уголки души, как умеет только она. Иногда мне кажется, что в одной из прошлых жизней бабуля была коброй.
– Кто она мне? Хотел бы я сам это узнать… Помнишь, когда-то давно меня избили, а моя девушка погибла при взрыве дома? Это она.
– Так она жива?
– Да… Не спрашивай, ничего не знаю. Всё сплошная загадка. Встретил её недавно совершенно случайно, когда ездил филиал проверять. Живёт себе, как ни в чём не бывало. Увиделись, толком не поговорили – она общаться со мной не захотела. Хотя, может, я и сам виноват – сдуру на эмоциях нехорошо так наехал на неё. А потом вдруг звонят её дети и просят о помощи. Я сначала даже подумал, что это какой-то развод, настолько неправдоподобно всё выглядело. Но факт – она в больнице, ни отца, ни родственников нет, я узнавал.
– И как ты?
– Ба, да я и сам не понимаю. Странно видеть её детей от чужого мужчины. И больно очень. В двух словах не расскажешь, а сейчас спешу.
– Ладно, беги уже, хватит на часы смотреть.
Когда собираюсь выходить, мальчик подходит ко мне и говорит:
– Вы обещали узнать, что с нашей мамой и почему она не берёт трубку… – и смотрит на меня своими пронзительными чёрными глазами, так напоминающими мне Лину.
Отвечаю ему, как взрослому, он ведь позиционирует себя старшим в семье.
– Обещал – значит, узнаю. Вчера только выяснил, в какой она больнице. Сейчас жду звонка – должны сказать, как она себя чувствует и какие нужны лекарства. Как только будет информация, позвоню тебе или бабушке.
Времени до отъезда остаётся мало, а дел, как обычно, много. Звонит Карина и ужасает меня информацией, что Айлин на кислородной поддержке, состояние тяжёлое. Девушка решает на месте финансовые вопросы и даёт мне номер телефона врача, чтобы я мог с ним поддерживать связь. По-хорошему, мне бы поехать туда и самому с глазу на глаз поговорить с медиками, навести шороху, выяснить, чем я реально могу помочь. Лина должна выздороветь!
Душа рвётся в клочья. Десять лет меня ничуть не вылечили, я всё так же схожу с ума по Айлин. Кажется, готов кинуть всё – семью, работу, только бы быть с ней рядом. Вынужден постоянно напоминать себе, что я не нужен ей, что когда-то она предала и бросила меня. Что у неё дети от другого мужчины, которого она, возможно, любила или даже любит сейчас.
Только где он? Как мне его найти, чтобы сообщить, что Лина и его дети нуждаются в помощи?
Глава 10– Лёнечка, дети – просто клад! – давно не слышал такого вдохновения в бабулином голосе по телефону. – Даже не знаю, какими словами их хвалить и тебя благодарить. Талантища! Давно уже такие мне не попадались. Вот уж радость ты мне подкинул! Им нужно обязательно серьёзно заниматься музыкой. Как карантин ослабят, отведу их в консерваторию, чтобы послушали. А ты уж как-то объясни их матери, что такие таланты непременно нужно развивать.
– Ба, кажется, они занимаются, – не уверен, но что-то такое всплывает в памяти. – Их мама – певица, она сама в консерватории училась.
– Я вижу, что занимаются. Но, Лёнечка, занятия занятиям рознь! Ты поговори, пожалуйста, с их мамой…
– Пусть она сначала выйдет из больницы. Пока состояние у неё неважное.
– Даже так? Бедные детки… Но она же молодая, справится.
– Надеюсь. Так что давай так далеко не загадывать. Ты с ними нашла общий язык – я очень рад. Значит, пока они у тебя побудут. А там уж видно будет. Может, отца их удастся отыскать.
Бабуля настаивает, чтобы я перед отъездом купил от неё детям подарки под ёлку. Меня это напрягает, и так хлопот полно. Но разве ж я могу ей отказать? Бабушка и так здорово выручила меня, что взяла двойнят к себе и избавила от этой головной боли.
Выкраиваю время, чтобы заехать попрощаться со старушкой и завезти подарки.
– Лёня, садись чай пить, мы с детьми штрудель испекли.
Девочка, как обычно, прячется за брата, но глаза сияют – сразу видно, что тоже принимала участие и горда результатом.
– Раз с детьми пекли, то я просто обязан попробовать, – устраиваюсь на кухонном диванчике. – А вы мне расскажете, как вы с мамой жили?
– Хорошо жили. У нас мамочка знаете какая добрая? – мальчик сразу же отвечает.
– И красивая, – мечтательно добавляет сестра. – Самая красивая на свете.
– Напомните-ка мне, пожалуйста, как вас зовут.
Бабушка делает грозное выражение лица, разве что кулаком не грозит. Видимо, надо где-то записать, а то неудобно постоянно забывать и переспрашивать.
– Я – Арслан, а сестру зовут Эдже, – терпеливо отвечает мальчик.
– Ух, постараюсь запомнить. Что ж ваша мама вам такие необычные имена придумала? Или это папа постарался?
– Не знаю, я тогда был совсем маленький, – серьёзно отвечает Арслан.
– А папа ваш где сейчас?
– Тоже не знаю, – пожимает плечами. – Я его, кажется, никогда не видел.
– Давно он с вами не живёт?
– Скорее всего, давно. Когда мы у дяди Рафика жили, его уже с нами не было.
– А дядя Рафик – это кто?
