Однако аппетит приходит во время еды, и, получив деньги, убийца не успокоился. Его следующей целью стало устранение Эмина и его семьи. Тогда он, как племянник, рассчитывал претендовать на наследство от богатого дяди.
Спустя несколько лет, когда Эмин раскрутился на новом месте, парень убил его вместе с женой, детьми, родственниками жены и даже прислугой. Но и тут ему не повезло – оказалось, что в случае смерти Эмина, бизнес переходил к его компаньону и близкому другу Метину Оздемиру.
Берке вошёл в раж и уничтожил Оздемира с семьёй. На этом цепочка кровавых убийств оборвалась, парень добрался до наследства. Но когда все деньги из семьи Кара были выжаты по максимуму, террористы его убрали…
Идея распространения слухов о смерти Айлин и нанесения её имени на общую надгробную плиту принадлежала Оздемиру. Таким образом он надеялся спасти её от преследования, и его план сработал – Лину посчитали умершей и не искали. В официальных документах и материалах дела её имя среди погибших не фигурировало. Тем не менее дальние родственники были убеждены, что при взрыве никто не выжил.
Лишь убедившись окончательно, что источника угрозы больше нет, я смог относительно расслабиться. Конечно, у меня были и другие недоброжелатели: я опасался ножа в спину со стороны Морозова или какой-то продуманной подлости от Инги. Но Морозов очень удачно устроился за границей, а Жарков выполнил своё обещание – за два года моя бывшая жена не сделала ни одного поползновения в нашу сторону.
* * *
Встреча с родственниками Айлин проходит очень душевно, двоюродная тётя плачет. Могу себе представить её шок от того, что племянница, которую похоронили много лет назад, жива, ещё и двух деток привезла для знакомства.
Очень страшно, чудовищно, что богатая и могущественная семья Кара была почти полностью уничтожена. С этим трудно смириться.
Я чувствую себя немного не в своей тарелке, поскольку не говорю по-турецки, а английский знают только муж хозяйки и дети. Зато Лина и дети общаются совершенно свободно, будто всю жизнь провели здесь, а не в другой стране.
– Ты бы хотела вернуться в Турцию? – спрашиваю у жены, когда мы возвращаемся в отель.
– Зачем? Тётку мы и так иногда можем навещать. Лёня, мой дом там, где ты. И я буду жить в той стране, где живёшь ты. Разве не понимаешь, что дороже тебя и детей у меня никого нет?
Я надеялся, что Лина ответит именно так, но не мог не задать ей этот вопрос. Моё эго требовало подтверждения, что я – центр её Вселенной точно так же, как она – моей.
Последнюю неделю отпуска мы проводим на море. Наш отель находится на первой линии, до воды – рукой подать. С балкона отчётливо слышен шум прибоя. Я абсолютно счастлив, невозможно быть счастливее. Моя Айлин, мой лунный лучик, моя любовь, моя жена со мной. Касаюсь её руками, прижимаюсь губами и под шёпот волн нежно люблю…
Годовщина нашего бракосочетания попадает на второй день пребывания в отеле. Дети, нагулявшись и накупавшись, засыпают очень рано. А мы с Айлин спускаемся в открытый ресторан, где у нас заблаговременно заказан столик.
Традиционные турецкие блюда, любимая музыка, шелест прибоя и потрясающий вид на ночное море… Что может быть романтичнее для празднования важной для нас даты?
– Лёня, у меня для тебя есть подарок.
– Подарок? Но мы же договорились обменяться подарками, когда вернёмся домой?
– Дома у меня ещё есть. А пока – вот, – жена протягивает мне конверт.
Заинтригован и удивлён.
– Открыть сейчас?
– Конечно!
Вижу, что ей не терпится посмотреть на мою реакцию, и торопливо вскрываю. Внутри лежит небольшой квадратный листок бумаги. В ресторане свет приглушён. Стыдно признаться, но я далеко не сразу понимаю, что это за чёрно-белый снимок. Лина мне не подсказывает. А я неимоверно туплю. Просветление наступает очень постепенно.
– Любимая, это… наше?
Она кивает, улыбаясь.
– Это – наш малыш? Но как? Ты же таблетки пила…
Я потрясён. Трудно поверить в происходящее.
– Я их уже почти три месяца не пью. Вот как год исполнился с моего окончания колледжа, так сразу и бросила, как мы договаривались. И в первый же месяц всё получилось!
Она светится – счастлива. А я с трудом принимаю реальность и, кажется, от радости готов взорваться фейерверком.
– Это ещё не всё.
Лина берёт у меня снимок и тычет пальчиком в какие-то пятна. Клянусь, что там вообще ничего не понятно!
– Смотри, их тут двое…
Я говорил, что счастливее быть невозможно? Как же я ошибался…
