Моя жизнь разрушена под корень: больше нет моей семьи с Ингой, нет моей фирмы с Морозовым, нет моей любимой работы. Всё обнулилось! Но зато сколько я приобрёл! Теперь у меня есть семья, о которой я мечтал ещё со школьной скамьи. Я нашёл и вернул себе Лину, мы наконец-то вместе, мы – муж и жена. Я обрёл двоих чудесных детей. Немного грустно, что пропустил много важного в их жизни, но я обязательно наверстаю! Душу переполняет столько радостных эмоций!
Мы выиграли суд, теперь я стою на пороге чего-то нового. Ещё не до конца вижу очертания того, к чему стремлюсь. Но не сомневаюсь, что всё у меня получится. С таким тылом, какой у меня теперь есть, обязательно должно получиться!
Провожая старый год, поднимаем бокалы с жёлтой полупрозрачной жидкостью – яблочным соком. Отказ от алкоголя – маленький милый тараканчик моей жены родом из детства, против которого я вовсе ничего не имею. Кто сказал, что провожать и встречать года надо непременно шампанским? По-моему, яблочный сок – экстракт из запретного плода Адама и Евы – очень подходящий напиток для празднования первого семейного Нового года.
В полночь с последним ударом курантов глотаем напиток любви и тянемся друг к другу, в полумраке встречаясь губами. Почти сразу небо окрашивается в разные цвета – повсюду запускают праздничные фейерверки. Спешим на лоджию, чтобы не пропустить это завораживающее зрелище. Стоим в обнимку, наблюдая за творящейся в небе какофонией. Даже круче, чем Северное сияние!
Мы рядом. Мы вместе. Это – настоящее чудо, самый лучший подарок судьбы! Обнимаем друг друга, гладим, целуем. Нежность граничит с одержимостью, осторожность и ласка с напором. Как ни прижимаю к себе любимую, контакт кажется недостаточно плотным. Мы касаемся друг друга языками и чувствуем, как соприкасаются наши души. Сливаемся друг с другом, растворяемся друг в друге, дышим друг другом. Мы вместе, одно целое. И в горе, и в радости...
Эпилог Стамбул в сентябре прекрасен. Из аэропорта такси привозит нас на площадь Султанахмет. Огладываюсь по сторонам, пытаясь по-новому взглянуть на этот город. Я бывал тут несколько раз по рабочим вопросам. Но никогда не гулял, не осматривал достопримечательности. Кажется, даже дышать старался поменьше, поверхностно. Потому что каждый глубокий вдох тут причинял боль. Слишком сильны были ассоциации, слишком глубока незаживающая рана. Тогда я думал, что моей любимой больше нет…
Теперь я счастлив и, как губка, впитываю положительные эмоции, на которые так щедр древний Константинополь. Голубая мечеть, Айя-София, дворец Топ капы восхитительны и несут на себе историческую печать турецкого народа, частью которого являются мои дети. А значит, я – не просто турист, а имею к этим святыням косвенное отношение.
Мы впервые выбрались в путешествие всей семьёй и приурочили его ко второй годовщине нашей свадьбы. До этого я пахал, как проклятый, выкраивая лишь один выходной в неделю, чтобы провести его с женой и детьми. Ни о каком отпуске и речи быть не могло. Поднимать и налаживать производство с нуля – каторжный и очень ответственный труд. Лишь теперь, два года спустя, могу с уверенностью и гордостью сказать, что справился.
Когда Лина окончила колледж, я попытался уговорить её на ещё одного ребёнка, но она упёрлась категорически. Пожалуй, это был наш первый опыт такого яростного противостояния за время совместной жизни. В этом был безусловный “плюс”: она научилась говорить мне “нет” и отстаивать свою точку зрения.
– Лёня, разве ты не понимаешь, что мне нужно наработать хотя бы минимальный опыт прежде, чем уходить в декрет?
– А потом ты не можешь это сделать?
– Нет, конечно! Я только закончила колледж, я ещё всё хорошо знаю и помню – самое время закрепить полученные навыки на практике. И вообще, мне тридцать лет! Опыт работы медсестрой все получают в двадцать! Дай мне, пожалуйста, поработать хотя бы год.
Я вовсе не против того, чтобы женщина работала и самореализовывалась. Тем более, что детская медсестра – чудесная профессия, которую я искренне одобряю. Но очень уж мне хочется прожить хотя бы с одним ребёнком первые десять лет его жизни. Тем более, что Лина вовсе не против третьего ребёнка.
Мне пришлось уступить жене, и теперь год, о котором мы с Линой договорились, закончился. Надеюсь, что после отпуска мы к этому вопросу снова вернёмся.
А пока нам предстоит насыщенная программа: несколько дней осмотр красот Стамбула, встреча с дальней родственницей, а затем на неделю отдых на берегу моря. Дети его уже давно ждут.
Лина последний раз была в Турции шестнадцать лет назад. Но она тут смотрится удивительно гармонично, будто никогда отсюда и не уезжала.
Поскольку безопасность моих близких имеет для меня первостепенное значение, я нанял детективов, чтобы расследовать смерть семьи Айлин. Ведь пока мы не знаем, что тогда произошло, не можем быть уверены в полной безопасности. Конечно, спустя столько лет возможности докопаться до истины были ограничены. Но нам удалось собрать достаточно информации.
Как и ожидалось, это было убийство, закамуфлированное под несчастный случай. Основным мотивом, естественно, оказались деньги. Причём семья Айлин попала в ловушку не напрямую, а в результате трагической случайности.
У её отца Эмина был старший брат Осман. А у того – внебрачный сын Берке. Осман признал этого ребёнка, но никогда не приводил его домой и, вероятнее всего, жена даже не знала о его существовании.
Осман на правах старшего брата унаследовал от богатого отца большую часть имущества семьи Кара. Речь шла о миллионах долларов.
Берке был молодым, горячим и безбашенным. По глупости он связался с бандитами и задолжал им огромную сумму денег. Как это получилось, установить не удалось. Вероятнее всего, узнали о том, что он – сын Османа, и попытались через сына завладеть деньгами отца, поймав его на долговой крючок.
Сумма долга была огромной. Поначалу Берке пробовал шантажировать отца, вымогая деньги и грозясь рассказать жене о наличии любовницы и сына на стороне. Но Осман не повёлся, решив, что сын блефует.
Счётчик тикал, сумма постепенно увеличивалась. Он решил, что убийство – единственный способом погасить долг. Поскольку Берке не был старшим сыном, то даже после смерти отца не мог претендовать на его капитал. Это подтолкнуло его к уничтожению всей семьи. Таким образом, он устранил конкурентов, оставшись единственным наследником отца первой очереди.
Но он не рассчитал, что Осман, хоть и был относительно молод, оставил завещание, по которому все средства переходили не к жене и детям, а к брату. При этом Эмин обязывался взять на себя заботу о семье покойного. Аналогичное завещание оставил и Эмин в пользу Османа.
Таким образом, Берке остался ни с чем, а отец Айлин, получив от смерти брата материальную выгоду, попал под подозрение и вынужден был нанять детективов, которые провели собственное расследование. Они быстро вычислили, кто заказал убийство и кто за ним стоит.
Оставшись ни с чем, Берке начал шантажировать Эмина. Тот испугался за свою семью, отдал племяннику всё, что получил в наследство от брата, и уехал из страны, полагая, что на этом история закончится.
