своими постоянными разговорами о жестокости боев.
Бои в клетке, очевидно, были важны для него. Я все еще пыталась собрать воедино три его стороны, которые я видела до сих пор: бизнесмена, парня по соседству и бойца.
Хотя теперь я поняла, что только последнее казалось естественным, как будто это было единственное место, где он не чувствовал себя одетым.
— Наверное, мне лучше уйти, — сказала я. Не самая лучшая идея находиться с ним в раздевалке. Люди могут что-то придумать и начать говорить, а мне этого совсем не хотелось.
Он кивнул. От того, как он смотрел на меня, у меня по спине побежали мурашки. Его глаза, всегда такие проницательные и осторожные, голубые, как весеннее небо над Техасом, заставляли меня замереть. Возьми себя в руки.
Я повернулась и зашагала к двери. Прежде чем выйти, я рискнула еще раз оглянуться через плечо.
— Я даже не знаю твоего имени, — сказала я.
— Фабиано. — сказал он.
Имя казалось слишком нормальным, слишком мягким для такого человека, как он, особенно сейчас, покрытого кровью.
— Я Леона, — представилась я.
Я даже не знала почему, но по какой-то причине он вызвал у меня любопытство. Он сунул пальцы в шорты, и я быстро вышла, но прежде чем закрыть дверь, я мельком увидела его зад, когда он направился в душ. С каждым шагом его мышцы были напряжены. О черт. Я оторвала взгляд от его задницы. По всей спине у него были шрамы, но они не выглядели недостатками. Жар ударил мне в голову, и я быстро обернулась, только чтобы посмотреть в лицо Шерил.
— Милая, не играй с большими мальчиками. Они плохо играют, — загадочно сказала она.
— Я ни с кем не играю, — сказала я, смущенная тем, что она поймала меня шпионящей за Фабиано.
Она похлопала меня по плечу.
— Просто держись подальше от таких, как он.
У меня не было возможности спросить ее, что она имела в виду. Роджер позвал ее к себе в кабинет. Она сунула мне швабру.
— Вот, ты должна почистить клетку.
Затем она бросилась прочь.
Было уже два часа ночи, и я невероятно устала. Лишь несколько гостей сидели за столиками и пили свое последнее пиво. Но большинство людей ушли после бля Фабиано.
Я вздрогнула, когда мои глаза увидели кровавое месиво, которое было боевой клеткой. У меня никогда не было проблем с кровью, но это было больше, чем я видела за долгое время. В последний раз мне пришлось убирать такой бардак, когда моя мать ударилась головой о ванну.
Я вздохнула. Откладывать неизбежное было бесполезно. И я начала вытирать пол. Последние гости собрались вокруг меня, собираясь уходить. Я помахал им рукой, когда они пожелали мне спокойной ночи.
Я не спускала глаз с Роджера, надеясь, что он даст мне денег за сегодняшнюю работу. Мне действительно нужно было несколько долларов, чтобы купить еду и, возможно, еще пару обуви. Я поморщилась, увидев несколько пятен крови на моих босых ногах. Шлепанцы определенно не лучший выбор для такой работы.
Время от времени я позволяла себе бросить взгляд в сторону двери раздевалки, но Фабиано, казалось, не торопился принимать душ. Образ его обнаженного под струей воды, появился у меня в голове и быстро стёрла последнее пятно крови и вышла из клетки. Я слишком устала, чтобы думать. Мне нужно было домой, хотя мысль о том, чтобы идти домой в темноте больше мили, меня не устраивала. Меня было нелегко напугать, но у меня было здоровое чувство самосохранения.
Убрав швабру и ведро, я пошла дальше по коридору, ведущему в кабинет Роджера, но на полпути заколебалась. За дверью кричала женщина. Я вздрогнула. Потом я услышала голос Роджера.
— Да, тебе это нравится, шлюха. Да, именно так.
Шерил была единственной, кто бы кричал, но, видимо, в удовольствие. Это было слишком тревожно. Я отчаянно нуждалась в деньгах, которые Роджер был мне должен, но я не собиралась прерывать их.
Я попятилась и наткнулась на сильное тело. Я открыла рот, чтобы испуганно вскрикнуть, когда чья-то рука сжала мои губы. Страх пронзил меня, и инстинкт взял верх. Я изо всех сил толкнула локоть назад и столкнулась с каменным животом. Мой противник даже не поморщился, но сжал пальцы на моей талии, чего я раньше даже не замечала.
— Шшш. Это я.
Я расслабилась, и он убрал руку с моих губ. Я изогнулась в его объятиях, запрокинув голову.
Фабиано.
Он был одет в черную рубашку и джинсы, и он был чистым. Рану на уровне волос зашили. Так что поэтому, ушло столько времени. Я не могла себе представить, как зашивать себя иглой, но, как боец в клетке, ты, вероятно, должен был страдать от худшей боли, чем от нескольких укалывание иглы.
— Ты меня напугал.
В его глазах мелькнула насмешка. Что в этом смешного?
ФАБИАНО
Я напугал ее? Если это был первый раз, когда мои действия напугали ее, она была такой же сумасшедшей, как и красивой.
— Я не хотел, чтобы ты перебивала Роджера своим криком, — сказал я.
Никто не хотел видеть Роджера без штанов. Ее взгляд метнулся к двери, и она вздрогнула.
— Я не знала, что они пара. Они не вели себя как влюблённые.
— Нет, — ответил я. — Они просто трахаются.
Дразнящий румянец окрасил ее щеки.
— Мне пора идти.
— Хочешь, я отвезу тебя?
Я не был уверен, какого черта снова предложил подвезти ее. В конце концов, она жила не совсем за углом от моей квартиры.
Она замолчала, в ее глазах плясали противоречия. Наконец-то какое-то недоверие. Возможно, увидев, как я борюсь, она поняла, что вообще не должна была садиться в мою машину. Забавно, как по-разному люди реагируют на кого-то, в зависимости от одежды человека. Костюм? Благонадежный.
— Я не могу позволить тебе сделать это снова.
— Тогда вызови такси. Ты не должна ходить по этому району в одиночку ночью.
Я знал все причины, по которым ей не следует называть свое имя.
— У меня нет денег, — сказала она, а потом посмотрела так, будто хотела проглотить язык.
Я полез в сумку и вытащил пачку пятидесяти долларовых банкнот.
Глаза Леоны расширились.
— Откуда у тебя столько денег?
Она не выглядела впечатленной, только настороженной. Хорошо. Нет ничего хуже женщин, которые решили, что ты стоишь их внимания после того, как увидели, что у тебя есть деньги.
— Деньги за победу в бою.
Что было почти правдой. Я распутал пятидесяти долларовую бумажку и протянул ей. Она яростно замотала головой.
— Нет. Я правда не могу
