в перила, словно в спасательный канат над пропастью. Мантия промокла от пота между лопаток, и я с трудом удерживалась, чтобы не дышать с присвистом. Зато Итан, идущий впереди, продолжал дышать спокойно и ровно.
Наконец я не выдержала.
– Эй! – позвала я. – Наследник тьмы и всех Тёмных Магистров разом! Ты не мог бы притормозить?
Итан обернулся и смерил меня взглядом.
А потом быстрым, решительным шагом подошёл ко мне и без предупреждения закинул на плечо.
– Эй!
– Тебе нужна помощь? – Итан двинулся вверх, не держась за перила. – Получай её.
Висеть головой вниз и чувствовать, как тебя обхватывают поперёк… м-м, не талии, да ещё и не спрашивая твоего согласия, было не очень-то удобно. Точнее, совсем неудобно. Я дёрнулась.
– Ты совсем с ума сошёл?!
– Тихо.
Стиснув зубы, я мрачно молчала, пока Итан поднимался по скрипучим ступеням, ступая спокойно, как будто и не тащил на себе меня. Проклятье, это было ужасно унизительно! Но одновременно я устала и расклеилась после карцера, и помощь, что уж там, была мне нужна. Особенно на такой жутко длинной лестнице. Магистры что, специально так издеваются?
– Пришли.
Итан бесцеремонно, но аккуратно поставил меня на ноги, и я наконец смогла оглядеться.
Мы стояли возле двойных деревянных дверей. И двери эти явно были заперты.
– И как мы попадём внутрь? – спросила я, уже осознавая, что спрашиваю напрасно. Ведь у Итана есть жезл, и двери наверняка открываются магией.
Но Итан просто поднял руку и постучал.
Я подняла бровь. Интересно, кто нам откроет? Дворецкий? Горничная? Очередной тюремщик?
В следующий миг за дверью послышались шаги. А потом левая створка приоткрылась.
– О, это вы, – меланхолично сказал Салазар, появившись в проёме. – Заходите.
– Спасибо за любезное приглашение, – произнесла я, переступая порог.
И заворожённо огляделась по сторонам, осматривая свой новый дом.
Коридор, обшитый деревом, был перегорожен ещё одной дверью, но та была распахнута.
И открывала вид на гостиную, где горел огромный камин. Кожаное кресло, укрытое алым пледом, располагалось возле огня, а справа от камина начинались книжные полки. Мягкий широкий ковёр дополнял картину.
– Любуешься? – Итан закрыл дверь. – Привыкай. Перемена обстановки будет не скоро.
– Если будет вообще, – подтвердил Салазар грустно. – Кто выпустит нас из этих стен, зная, на какое зло мы способны? Никто. Мы состаримся и умрём в этой башне, не оставив потомства, и наше наследие рассыплется в прах и пепел.
Мы с Итаном переглянулись. Нет, всё-таки мне повезло, что я досталась не этому парню.
– Кстати, Итан, пока тебя не было, я кое-что откопал, – печально сообщил Салазар. – Думаю, мне понадобится время, чтобы обдумать своё открытие, но начало положено. Если захочешь покончить с магистрами, а заодно устроить конец света, обращайся.
Я поперхнулась. Даже Итан поднял брови.
– Салазар, тебе не кажется, что такие открытия, даже будущие и воображаемые, – он сделал упор на последнее слово, – не стоит упоминать при ком попало?
Салазар пожал плечами.
– Как знаешь. Просто решил дать тебе знать, что в очередной раз встал на, – он вздохнул, – неверный и неосуществимый путь.
– С концом света могли бы и подождать, – заметила я. – Я ещё магии не научилась.
– И не научишься, пока я не скажу, – отрезал Итан. – Дать жезл дочери предателя, которая будет спать в одной башне с нами? Не держи нас за беспечных идиотов.
– А что, топором я вас прикончить не смогу? – съязвила я и тут же прикусила язык. Зря я это.
– Не можешь, печать тебе не даст, – меланхолически заметил Салазар. – И не советую пробовать пределы своих возможностей. Говорят, что голова после такого болит неделями.
Я невольно пощупала голову. Так, топоры явно откладываются.
Салазар меланхолично окинул меня взглядом.
– Итан, а тебе ведь придётся разблокировать ей магию, – сообщил он печально. – Магистры с тебя не слезут, пока твоей Эве не вручат жезл.
– Она не «моя Эва», – отрезал Итан.
Он обогнул Салазара и двинулся в гостиную, бросив через плечо:
– И не получит жезл, пока я этого не захочу.
Мы с Салазаром переглянулись. Почему-то у меня возникло ощущение, что этот лохматый пессимист мне симпатизирует.
Тем временем Итан пересёк гостиную и скрылся за двойными дверями.
– Рано или поздно он передумает, – доверительно сообщил Салазар. – Ты ему нравишься. Просто… Итан никому не доверяет.
– Как он вам-то вообще доверяет? – вздохнула я.
– А кому ещё? – философски заметил Салазар. – Ладно, мне пора.
Он подхватил стопку книг с пола и, сутулясь, направился в гостиную, где тут же выложил книги на ковёр возле книжного шкафа и погрузился в чтение, словно ничего другого в этом мире не существовало.
Оставшись одна, я помедлила на пороге. Заходить внутрь было… страшновато. Словно это отрезало дорогу назад, навсегда связывая меня с потомками тёмных магов.
Но я уже связана с ними, правда? Я со вздохом посмотрела на печать на своём запястье. Так, что дальше некуда.
В гостиной, кроме Салазара и меня, никого не было. Впрочем, продавленный диван, укрытый клетчатым шерстяным пледом, и несколько уютных, обжитого вида кресел указывали на то, что этой комнатой пользовались, и часто. На столике лежал недоразложенный пасьянс, а на безделушках, небрежно расставленных вдоль каминной полки, не было ни пылинки. Ещё одна дверь уходила вглубь коридора, откуда доносились слабые кухонные запахи. И, наконец, в левом углу комнаты темнела пара двойных дверей, за которыми исчез Итан. Интересно, куда вели они? В спальни, должно быть.
Я осторожно опустилась в кресло у камина, сняв с сиденья книгу, притаившуюся под пледом. Мой взгляд невольно упал на название.
«Имя Тёмного Магистра».
Ого! Никто не знает имя самого тёмного мага-злодея в мире, а тут это вот так прямо рассказывается?
Я открыла первую страницу. И тут одна из дверей, за которыми исчез Итан, тихонько приоткрылась. Я обернулась, и у меня глаза полезли на лоб.
Из-за двери выскользнула совершенно голая девица, держа в руке охапку одежды. А вслед за ней в гостиной появился не кто иной, как Леандро, голый по пояс, чрезвычайно довольный и с сияющей ухмылкой на лице. Нетрудно было понять, чем он только что занимался.
Я кашлянула.
– Гм. Может, оденетесь?
Девица подпрыгнула. Леандро присвистнул.
– Ого, кого выпустили из карцера! Эх, а
