оказаться в их числе. Однако когда девушки получили деревянные мечи пятнадцатого уровня из платинового дуба, они поняли, что не могут с ними управиться, и обратились к своим наставникам с вопросом о том, как правильно использовать тяжёлые клинки.
Юджио с лёгкостью поднял «Голубую розу», которая несмотря на изящество и тонкость, была намного тяжелее даже железных двуручных мечей, и продолжил:
— Вообще, по всем правилам достаточно просто иметь уровень полномочий выше уровня приоритета меча, и он сразу перестанет быть слишком тяжёлым. Но мне кажется, что отношения между мечом и мечником невозможно описать одними лишь цифрами. Даже если уровень меча намного ниже твоего, когда ты обращаешься с ним пренебрежительно и берёшь в руку без должного уважения, в ответственный момент он откажется тебе помочь. Мне кажется, что раньше я не мог пользоваться этим мечом, потому что мне не хватало любви к нему, а не полномочий.
— Любви… к мечу?
Ронье и Тизе смутились, потому что никогда не слышали ничего подобного.
Они родились в семьях шестого ранга — самой младшей аристократии, поэтому родители не жалели денег на обучение дочерей фехтованию в надежде, что они когда-нибудь получат четвёртый ранг и больше не будут бояться судебного права старших аристократов. Когда во время изнурительных тренировок девушки ломали деревянные мечи, родители не только не злились, но даже с радостью покупали им новое оружие. Вот почему меч стал для них воплощением мечты, но не собственной, а родительской, а также символом оков, которые связывали их с выбранным родителями будущим. Из-за этого они не сразу поняли, как можно любить меч.
Юджио мягко улыбнулся и продолжил:
— Не только к мечу. Одежда, обувь, тарелка, даже элементы священных заклинаний — что угодно может откликнуться на зов, если связаться с ним душой. И люди тоже.
Тут в монолог вмешался Кирито, до тех пор молча полировавший «Ночное небо» (правда, тогда он ещё называл свой меч «тот, который чёрный»):
— Во-во, — поддакнул он с хитрой улыбкой. — Мы с Юджио тоже связаны душами, поэтому он обязательно простит меня, если я съем его медовик.
— Прости, Кирито, но, как только ты это сделаешь, наша связь порвётся.
Ронье и Тизе невольно рассмеялись, выслушав этот разговор. И только заливаясь смехом, Ронье наконец начала понимать, что пытался сказать Юджио.
После этого девушки получили разрешение заведующей общежитием и каждый день забирали мечи к себе в комнату после тренировок, чтобы залечивать их царапины и тщательно полировать. Прошло совсем немного времени, прежде чем девушки научились в совершенстве обращаться с деревянными мечами.
Ронье очень хотелось, чтобы изнурительные, но весёлые деньки в академии продолжались вечно. Но уже через полтора месяца Юджио и Кирито взялись за «Голубую розу» и «Ночное небо» и накинулись на элитных курсантов, чтобы защитить Тизе и Ронье. За это Церковь Аксиом схватила их и бросила в темницу. Они благополучно сбежали, бросив вызов Церкви, одолели сильнейших рыцарей единства и даже умудрились свергнуть Первосвященницу Администратор, единоличную правительницу мира людей. Однако эта битва стоила Юджио жизни.
Ронье вспомнила слёзы Тизе и её слова о том, что она хочет вновь увидеть своего наставника, и едва удержалась от того, чтобы не расплакаться самой. Борясь с собственными чувствами, она протянула руку.
Не мечник выбирает меч, а меч — мечника. Любой клинок станет ей верным другом, если она будет любить его и вкладывать в него душу.
Рука Ронье, будто заколдованная, потянулась к третьему слева мечу с чёрной, словно волосы Кирито, рукоятью и тускло-серебристой гардой. Ладонь ощутила жёсткую, ещё не притёртую к руке кожу рукояти, но Ронье знала, что при тщательном уходе она быстро станет ей как родная.
Ронье вдохнула, выдохнула и медленно подняла меч.
Какой тяжёлый! Вес металла распределился по пальцам, запястью, предплечью и плечу, пронизывая всё тело.
Но это была приятная тяжесть. Ронье сразу почувствовала, что при должной любви этот меч станет для неё таким же привычным, как некогда тренировочный меч из платинового дуба и армейский клинок, с которым она прошла через два вооружённых конфликта.
Ронье крепко сжимала рукоять правой ладонью, левой поддерживая клинок. Пока она пропитывалась ощущениями от нового меча, раздался мягкий голос Асуны:
— Этот тебе подойдёт?
Ронье уверенно кивнула. Вторая мечница забрала остальные мечи и вернула их на стену. Затем обошла стол и встала слева от Ронье.
— Думаю, тебе лучше самой выбрать ему имя. Когда придумаешь, приходи в администрацию и запиши его в реестре снаряжения рыцарей.
— Хорошо… — ответила Ронье слегка растерянным голосом, потому что ей никогда ещё не давали снаряжение требующего регистрации уровня.
Впрочем, она сразу кивнула, поняв, что это часть ее долга как хозяйки меча. В былые времена Первосвященница Администратор создавала, ломала, дарила и отбирала божественные артефакты по своему усмотрению, но теперь всё снаряжение собора состояло на строгом учете.
Асуна с улыбкой кивнула в ответ и бросила взгляд на левое бедро Ронье:
— Что насчёт старого меча? Если хочешь вернуть его армии, я могу отправить его завтра в штаб полевой почтой.
— А-а… Ах да…
Ронье не ожидала этого вопроса и не сразу нашлась с ответом.
Не покидавший левого бедра армейский меч находился в её собственности: в его окне Стейсии виднелся значок «Р» означающий, что Ронье его хозяйка, — однако устав армии мира людей гласил, что оружие лишь выдаётся солдатам в пользование. Если оно стало ненужным после выдачи нового, его следует вернуть.
Этот практичный меч с коричневой оплёткой и рукоятью не мог похвастаться какими-либо украшениями, хотя на самом деле был создан из кройтовской стали Южной Империи и обладал внушительным двадцать пятым уровнем. Это оружие стоило отнюдь не дёшево и благодаря бережному уходу Ронье сохранило внушительный запас Жизни.
На самом деле Ронье должна была сдать его год назад, когда стала рыцарем-учеником, ведь ей полагалось оружие из арсенала рыцарского корпуса, но тогда замену оружия пришлось отложить, потому что все были заняты другими насущными проблемами. Из-за этого Ронье и Тизе продолжали по сей день пользоваться привычными армейскими мечами.
Но теперь, когда Вторая мечница вручила Ронье новый меч, срок службы прежнего должен был подойти к концу. И всё же…
Ронье коснулась рукояти старого меча, продолжая держать новый в правой руке.
— Я тебя прекрасно понимаю, сказала Асуна, кивнув. — Я сама очень досаждала Кирито тем, что не хотела расставаться со своим первым мечом.
— Что?! — Ронье потрясённо уставилась на Вторую мечницу. — Вы тоже, госпожа Асуна? Это было
