Лент попробовал ещё раз. Потом ещё. Менял заклинания, узлы, чистил собственные мысли… но сидящий рядом сосредоточенный на дороге водитель, а по совместительству самый несчастный молодой человек на планете, продолжал оставаться самым несчастным. Чёртов Ростов! Ладно, раз на то пошло, есть у Лента одно безотказное средство. И нечего жадничать! Зато никакие аномалии ему не страшны, ибо это не ворожба, а своего рода оберег.
Шарик жёлтой пыли – а Лент подумал именно о нём, о концентрате силы жёлтого клана, – обычно валялся в дорожной сумке. Сумка была здесь, в машине, на заднем сидении. По такой дороге Дуся шла неровно, и лезть назад было неудобно, но Ленту было наплевать, его разбирал азарт. Ведьмак он или нет, в конце концов! Пусть ему и не приходилось раньше сталкиваться с такой задачей. Это же не просто память, это – чувства, любовь, чёрт бы её подрал, а по делам амурным в зелёном клане – дамы. Они и чувствуют тоньше, и вообще… Но он-то тоже зелёный! И даже немножко жёлтый – по маме, – отсюда и оберег. А жёлтые только и умеют, что управлять эмоциональными привязанностями, зато уж делают это мастерски.
Кряхтя и изворачиваясь Лент дотянулся до сумки и извлёк из неё шарик. Оставалось загадать желание и проткнуть пальцем эластичную оболочку. Он вызвал из памяти сообщение смс: «Не ищи меня!» – других «якорей» на кикимору у него не было, – и постарался чётко сформулировать желаемое. Виктору не стоило переживать из-за девушки, которая написала эти слова. Мало ли как жизнь сложится, они ещё сто раз помирятся, но конкретно сейчас Ленту нужен спокойный и уравновешенный помощник, способный мыслить не только о своей беде. Вот так. Дело нескольких секунд и… полного провала. Шарик порвался; пыль просыпалась; Вик продолжал страдать.
Всё! Теперь Лент мог заявить с полной ответственностью даже под присягой на Лысой Горе, что Ростов Великий – не просто аномалия, а магический катаклизм.
Совершенно озадаченный, он вывалился из Дуси у самых ворот кремля, стараясь не смотреть на Вика. Тот, раздавленный и убитый, остался в машине. В принципе, ему бы не помешало сейчас пройтись, но по пути не было ни деревца, и до самого архива им предстояло идти по солнцепёку, что, по сравнению с кондиционированным салоном автомобиля, представляло собой неплохой аргумент в пользу последнего. Поэтому Лент не настаивал, да и с Айей ему нужно было поговорить без свидетелей. В общем, Вик остался, а Лент пошёл.
Красная Палата, к которой примыкал архив, была открыта для посетителей, но совершенно пуста – не секрет, что жара не располагает к походам по музеям. И школьников силком не приведут – каникулы. Айу Лент вызвонил ещё со стоянки, и теперь она вела его сводчатыми коридорами мимо старинных экспонатов в сторону неприметной двери с надписью «Служебный Вход».
Тишина и пустота были ему только на руку – уж больно не терпелось выговориться (а лучше, выругаться) по поводу бесполезности ворожбы в этих широтах. Айа соглашалась, что так дело не пойдёт, что срочно нужно что-то делать… но Лент быстро заметил, что соглашается она не со смыслом, а в целом со всем, что он ей говорит. В такой ситуации хорошо было бы заткнуться, но у него не получилось. Получилось только сжать причитания до просьбы.
– Ты бы посмотрела, пацана, Айгуль! Сложные случаи берёшь, я слышал.
– Хорошо, я посмотрю, попозже, – снова покорно согласилась Айа, подтверждая его опасения: что-то здесь было не то.
– Ты чего такая?
К этому времени они прошли в её кабинет, заставленный стеллажами и защищенный рунами над дверью и над окном – от чужих глаз и ушей.
– Лаврентий Петрович, я по поводу Солнцевой…
Тон Ленту не понравился. Но разве не для того он примчался в кремль, чтобы расспросить о результатах их вчерашней встречи? Значит, он будет внимательно слушать и благодарить.
– Спасибо.
– Не благодарите, Лаврентий Петрович. Я не смогу ей помочь. Силы я в ней не заметила, зато цирроз у неё прогрессирующий. С начальной деформацией тела. Я не врач, могу ошибаться, но за такое не возьмусь. Здесь нужна принудительная госпитализация.
Перед глазами Лента отчётливо затрепетали воспоминания о «мушках в янтаре». Неужели всё настолько плохо? Айа смотрела виновато, но и вопросительно. Ждала дальнейших указаний?
– Ладно, сам посмотрю, – буркнул он, стараясь не прозвучать слишком недовольно. В конце концов, возможности деревенской ведьмы ограничены, а у синих в медицине каждый день прорывы. Что там с печенью делают? Пересаживают? Значит, пересадим! И тут же, видимо, по медицинской ассоциации вспомнил о травнице.
– Ты Зинаиду из Великого знаешь?
Глаза ведьмы ещё больше округлились: – Здесь травы уже не помогут, мастер. Нужно кардинально менять образ жизни, ввести строгую диету…
– Я не о том, Айа. Ты помнишь моего волка и твоё лавандовое поле? Там ещё был съезд на Срединку? – здесь он дождался кивка. – Егор сказал, что Зинаида живёт под Великим, в Сретенке. Похоже, я просто пару букв не доглядел, далеко было. Не Срединка, а Сретенка.
Айгуль смотрела недоверчиво. Понятно, Лент её запутал.
– Погоди, сейчас объясню. Мы с Егором вчера в лесу были, с мавкой одной говорили. Она показала нам направление на Великое, на Чёрный пруд. Похоже, дыра в мембране – там. И Зинаида там живёт, у которой может прятаться пропавшая… – он чуть было не сказал «кикимора», но вовремя остановился, понимая, что этим добьёт Айу окончательно. Её глаза и так вываливались из орбит. Меняем тему.
– Короче, хочу понять, есть ли смысл рассчитывать на помощь травницы, если дело дойдёт до конфронтации, – и добавил, чтобы избежать ненужных вопросов. – Егор нам не помощник. С Татьяной я ещё не говорил. Так, что за птица эта Зинаида?
Айгуль немного подумала и, когда заговорила, её голос звенел болью: – Анечка – хорошая девочка. Если договариваться, то с ней. Я так понимаю, мастер, вы уверены, что всё происходящее… – тут она посмотрела на него с робкой надеждой, но Ленту нечем было её утешить. Он действительно думал, что хорошая девочка Анечка перестала быть хорошей после похода за Черту. Пошла на Чёрный пруд и открыла там дыру, через которую Лент чувствует покойную жену Анну. И теперь, если верить маре, «возврата не будет». Вероятнее всего, имеется в виду «возврата к прежней жизни».
И что самое страшное, ни Ленту, ни Егору нельзя туда соваться ни в коем случае. Раз к Чёрному пруду подтягиваются чернокнижники, вполне возможно, что из-за Черты уже вызвали для «коронации» чёрного. От разрыва тот не отойдёт, ему нужно сначала сформировать тело. А для этого ему нужны два тёмных, на роль которых прекрасно подходят они с Егором.
Это не значит, что на Чёрный пруд Лент не поедет никогда! Это значит только то, что он поедет туда в самую последнюю очередь. Когда мир полетит в тартарары.
– А точно ли прорыв, мастер? Неужто нечисть лезет?
– Не лезет, Айа, не лезет. И в прошлый раз не лезла, когда чёрный на меня охотился. Не знаю почему, может, иерархическая лестница им не позволяет, но чёрный приходит один. И ждёт.
