class="p1">На этот раз Шираху некуда было уйти от реальности, которая предстала перед ним в последних строчках письма: “Я хочу развестись с тобой немедленно”. После получения письма Ширах ни с кем не разговаривал. Утром дежурный надзиратель, войдя в камеру к Шираху с обычной проверкой, спросил его:
— Есть жалобы?
— Я чувствую себя нормально, хотя и не все у меня нормально.
— Как это понять?
— Мои нервы сдали и у меня ужасная головная боль. Я думаю, что мое состояние вызвано полученным письмом от жены. Она хочет развестись со мной. Все, все кончено теперь.
Надзиратель с ведома директора предложил ему таблетки от головной боли.
— Спасибо, но я надеюсь, что это нужные таблетки? — настороженно спросил Ширах на безупречном английском. — Цианистый калий в этом случае наиболее подходящее средство. Мои родственники и друзья хорошо вам заплатят, если вы достанете мне капсулу.
— Не валяйте дурака. Моя обязанность сохранить вам жизнь, а не убивать вас. Таблетки помогут вам, и вы смиритесь со своим положением, — ответил надзиратель, покидая камеру.
Накануне Ширах почти не спал всю ночь. Такое состояние длилось больше недели, наконец, он попросил карандаш и лист бумаги и написал жене ответное письмо. Извиняясь за долгое молчание, он ее благодарил за все хорошее, что было в их жизни, и согласился на развод. Много позже в письмах к детям Ширах никогда не жаловался на свою судьбу. Его письма были очень разумны, полны советов и ненавязчивых нравоучений, и если кто-то начинал хандрить, он его успокаивал, уверяя, что быть свободным — это уже счастье.
В его поведении меня удивляло какое-то подобострастие в обращении с обслуживающим персоналом тюрьмы. Он всем улыбался, но улыбка казалась мне такой униженной, что уж лучше не улыбаться. Или наберет в тюремном саду полную фуражку каштанов и, согнувшись в поклоне, с той же улыбкой их предлагает.
Но вернемся к его делам семейным. У Шираха — четверо детей: старшая дочь Ангелика и три сына — Клаус, Роберт и Рихард. Опекуном детей был назначен брат бывшей жены Генрих Гофман-младший, сын личного фотографа Гитлера. На свидании с опекуном, который пришел обсудить бракоразводные дела, а также желание сестры Шираха Розалинды принять участие в воспитании детей, Ширах сказал, что хотел бы тоже участвовать в их воспитании. Но в связи с тем, что Ширах находился в тюрьме и отсутствовали необходимые документы с его стороны, суд Баварии принял решение взять детей под свою опеку. На столе Шираха неизменно стояли фотографии дочери и трех сыновей, но не было фотографии их матери — его бывшей жены.
По происхождению Ширах был англосаксом. Но в 1943 году, выступая на митинге в Вене, он грубо и оскорбительно высказался в адрес Англии. Генриетта, узнав об этом, тут же позвонила из Мюнхена. Ширах пришел в ярость, окриком оборвал ее на полуслове, требуя, чтобы она замолчала, добавив, что “и для жены Шираха тоже существует концентрационный лагерь”.
Семья Шираха была тесно связана с Америкой, хорошо знала американцев и образ их мышления. В этой связи у Шираха возникла идея использовать американских друзей и, в частности писателя Колина Росса, для зондирования почвы по дипломатическим каналам — можно ли вывести Америку из войны против Германии. Ширах считал, что американского президента Рузвельта можно будет убедить поддержать немецкие территориальные притязания в Европе и что эта его идея может заинтересовать Гитлера и Геринга. Однако министр иностранных дел Риббентроп не разделял идею Шираха. И этого было достаточно, чтобы она оказалась мертворожденной. “Это была очередная нереальная мечта моего мужа, которая лопнула, как мыльный пузырь”, — говорила Генриетта. Она считала, что Ширах стал жертвой воспитания — этакий идеалист, витающий в облаках. Так, например, уже находясь на скамье подсудимых, он был уверен, что суд его оправдает и даже выплатит… денежную компенсацию. Он также утверждал, что воспитанная им молодежь не может нести ответственность за зверства и преступления в войне. Он, по свидетельству тех, кто его знал, никогда не мог объективно оценивать свои поступки.
Стройная и привлекательная Генриетта Ширах, со слегка подкрашенной сединой и короткой стрижкой, не была активным членом клуба жен заключенных тюрьмы Шпандау, который был организован в 1946 году. В задачи клуба входили: обмен информацией о Шпандау, политическая деятельность за улучшение условий содержания заключенных, а также борьба за досрочное освобождение мужей.
Обмен “информацией о делах тюрьмы” жены заключенных предпочитали вести не с бывшей женой Шираха, а с ее братом Генрихом Гофманом, который был в курсе всех дел Шираха. Несмотря на то, что дети Шираха находились под опекой суда, Генриетта с помощью своего брата также принимала посильное участие в их воспитании. Ангелика училась в Висбадене на художника, рисовала рекламные плакаты, которые иногда удавалось пристроить. Она так же, как и мать, взяла фамилию своих американских родных. Ангеликой ее назвали, кстати, в честь племянницы Гитлера, которая покончила жизнь самоубийством. Первой и, утверждают, единственной настоящей любовью Гитлера была красавица Ангелика Раубаль, дочь его двоюродной сестры. Роман начался в сентябре 1929 года, когда она приехала из Вены в Мюнхен к своей матери, работавшей экономкой у Гитлера. Гитлеру было уже сорок лет, и он взял на себя опеку над ней, поселив в соседней бдительно охраняемой спальне. Появлялся периодически с Ангеликой на общественных мероприятиях, демонстративно оказывая ей знаки внимания. В сентябре 1931 года Ангелику нашли с огнестрельной раной в груди в их мюнхенской квартире. Гитлер впал в прострацию, опасались даже, что он пустит себе пулю в лоб. Однако три дня спустя ему пришла телеграмма: президент Гинденбург приглашал на беседу. Судьбоносная встреча вернула Адольфа к жизни. Причина же смерти Ангелики до сих пор неизвестна и является тайной за семью печатями. Назвав этим именем своего первенца, Ширах польстил Гитлеру.
Являясь детьми американки и прусского аристократа, Бальдур и его сестра Розалинда в 1952 году стали единственными наследниками большого семейного состояния, вложенного в США в ценные бумаги. Так заключенный № 1 Бальдур фон Ширах стал самым богатым человеком тюрьмы Шпандау. Сестра Шираха Розалинда вообще уехала жить в США.
В Америке на все состояние Шираха до выхода его из тюрьмы был наложен арест как на собственность врага. Узнав о сказочном наследстве, Генриетта впервые после развода прислала ему письмо с просьбой дать письменное разрешение на передачу части средств детям, но получила решительный отказ. Некоторое время спустя по просьбе матери обратилась к отцу дочь Ангелика. Но тоже получила отказ. В разговоре с Генрихом Гофманом Ширах мотивировал свой отказ тем, что “жена хочет использовать
