подробно разбирали теорию перевоплощения.
Священник не испытывал личной антипатии к этой доктрине. Он был человеческим существом в окружении тех проблем и неопределенностей, которые сокрушают людей. Этот старик сознался, что догмат его веры не вполне удовлетворяет его. Он ощущал потребность в философской основе, стремился к несколько более полному пониманию, чтобы обосновать и укрепить веру.
В ходе беседы он признался, что, если бы был богом, никогда не создал бы мир, полный греха, страданий и смерти. Он не сделал бы некоторых людей великими, а остальных занимающими низкое положение, некоторых умными, а остальных глупыми, некоторых хорошими, а остальных дурными и не стал бы уничтожать людей за их грехи или неверие.
Лицо пастора светилось. Будь он богом, он сделал бы всех людей счастливыми. Он любил бы их всех невзирая на их недостатки. Он простил бы их всех, несмотря на их ошибки. Любящий отец может наказывать своих детей, но непременно придумал бы, как в конце концов привести их всех к спасению и покою.
Но, увы, он был всего лишь человеком, и у него было сердце человека и неведение, свойственное человеку. Он медленно покачал головой. Бог знал больше всех, и церковь не могла ошибаться. Поэтому он с улыбкой, полной покорности, завершил свои высказывания примерно так:
«Знаете, я лично предпочел бы верить в перевоплощение. Оно кажется таким разумным, таким справедливым, так гармонирует с природой. Но, к несчастью, я не свободен в своей вере. Моя религия учит меня верить в то, что мне сказано. И не мое дело задавать вопросы. Я должен со смирением и покорностью следовать законам и доктринам моей веры».
Большинство выпускников богословских семинарий читали о метемпсихозе, но сочли это учение чуждым реликтом древней языческой теологии. Большинству этих молодых людей и в голову не приходит, что перевоплощение — это живая истина, крайне необходимая для просвещенного мышления. Я заметил, что средний священнослужитель — гораздо больший ортодокс, чем того требует его вероисповедание. Местный пастор часто относит к еретическим доктрины, которые признает и которыми даже восхищается его начальство. Какова же действительная позиция современной церкви по отношению к перевоплощению? Неужели это на самом деле чудовищная и принявшая уродливую форму ересь?
Рассуждая от имени протестантского христианства, Дин Индж, последний из Св. Павлов[48], не усматривает никакого противоречия между этим «древнейшим кредо» и современной епископальной системой церковного управления. Отсюда ясно, что христиане-протестанты могут принять доктрину повторного рождения, не подвергая опасности свои бессмертные души.
Что же касается католической церкви, то у нас не могло быть более яркого выразителя ее мнения, чем покойный кардинал Мерсье, героический прелат бельгийцев. Хотя этот кардинат и не связывал себя личной верой в перевоплощение, он определенно заявляет, что эта доктрина никоим образом не противоречит католическому догмату.
Для тех, кто интересуется отношением церкви к догме палигенеза, огромнейшее значение имеет итальянская книга Аттильо Беджеи и Александре Феверо «Архиепископ Л. Паукэр Пассавалли», изданная в 1911 г. В ней мы обнаруживаем жизнеописание и письма благочестивого и ученого архиепископа римско-католической церкви, который в возрасте шестидесяти четырех лет признал истинность предсуществования, выслушав двух учеников польского провидца Товянского — Станислава Фальковского и Танкреди Канонико. Архиепископ Пассавалли (1820–1897) признался, что перевоплощение не осуждается церковью и что оно вовсе не противоречит никаким католическим догматам. Его письма свидетельствуют, что высокоэрудированный ученый-католик может верить в перевоплощение, не покидая лоно своей церкви. Он дожил до семидесяти семи лет, твердо уверенный, что уже множество раз жил на земле и, вероятно, еще вернется. «Письма» другого католического священника, Эдуарда Дуньского, который тоже отказался от предубеждения против перевоплощения, распространенного среди католического духовенства, были изданы под редакцией Аттильо Бэджэи и Йозефа Коменда издательством «Бона» в Турине в 1915 г. Многие другие священнослужители в Польше и Италии верят в перевоплощение, подпав под влияние крупного польского мистика Анджея Товянского (1799–1878), произведения которого были напечатаны в трех объемистых томах в Турине в 1822 году и переходят из рук в руки среди учеников этого мастера[49].
В воскресенье, 18 августа 1893 года, архидиакон Колли, бывший куратор собора Св. Марии в Портсмуте, произнес проповедь о перевоплощении с кафедры церкви Христа в Лемингтоне, в Англии. Просвещенный взгляд Колли весьма далек от позиции инквизиционного суда, отправившего в 1592 году Джордано Бруно на костер. Главным обвинением, выдвинутым против Бруно, была его вера в нечто вроде метемпсихоза. В труде «О героическом энтузиазме», переведенном на английский язык Л. Уильямсом, философия Бруно резюмируется следующим образом: «во вселенной ничто не исчезает, все меняется и преобразуется; душа переселяется и, собирая вокруг себя атом за атомом, воссоздает для себя новое тело»[50].
Курьезным эпизодом в современной христианской теологии является случай преподобного Уильяма Элджера, богослова-унитария, в 1860 г. издавшего книгу под названием «Критический разбор истории доктрины будущей жизни». В 1860 г. метемпсихозу не нашлось места в сердце преподобного Элджера. Но ко времени переиздания книги (в 1878 году) его взгляды стали гораздо более зрелыми, и он признался, что уверовал в доктрину повторного рождения. Один абзац из его книги дает наглядное представление о пересмотре им своих представлений:
«В любом случае следует признать, что из всех тщательно продуманных и утонченных форм представления о будущей жизни ни одна не получила такого широкого распространения и не могла похвастаться столь длительным господством, как эта. Ей принадлежат голоса большинства, ведь половина рода человеческого веками придерживалась ее с почти беспримерной силой убежденности. Действительно, самое поразительное, что связано с этой доктриной повторных воплощений души, когда ее обличье и опыт, приобретаемый в каждом из последовательных воплощений, определяется ее достоинствами и недостатками в предшествующих воплощениях, — это постоянное возрождение этой веры во всех уголках мира и ее прочная власть над некоторыми великими нациями».
В наши дни вера в перевоплощение вполне укоренилась в западном мире. Правда, некоторые ортодоксальные движения относятся к ней неодобрительно, но среди мыслящих людей многие изменили свои взгляды. Томас Эдисон на протяжении нескольких лет был членом Теософского Общества, а Генри Форд, выдающийся промышленник Америки, публично заявил о своем признании веры в перевоплощение, основанном на огромном опыте общения и работы с представителями всех слоев общества.
Я узнал, что ряд свободомыслящих священников состоят в христианских организациях мистического толка, пропагандирующих доктрину перевоплощения. Эти люди еще не готовы официально провозгласить ее, но она оказывает влияние на их точку зрения и придает их проповедям честное и искреннее звучание.
За последние пятьдесят лет в Европе и Америке возникли многочисленные организации, в учениях которых особое значение придается
