вроде «есть разговор…».
— От твоей злости нет толка, — раздражённо посмотрел на неё отец, а затем опустил глаза в пол.
— Как и от извинений в бумажном виде! Хоть бы пришла, да в глаза мне посмотрела!
— Успокойся, — не выдержала я, — отец прав: ничего уже не вернуть и не исправить. Так сложились обстоятельства.
— А вы оба мне совсем не помогаете, чтобы я успокоилась, — распалялась мать, — только подругам и могу душу излить, а вы всё «успокойся» да «успокойся»!
— Хватит! — оборвал её отец. — Не начинай свою шарманку.
Тогда я уже понимала, что между ними настолько искрит воздух от напряжения, что они едва выдерживают друг друга в общих стенах и под одной крышей.
Это был один из моих последних визитов в родительский дом. Больше мне там делать нечего. Всё, что меня там ожидает: равнодушие матери, что увлечена своими подружками и вечная пропажа отца на работе. У одной тусовки с обиженными на жизнь женщинами, у другого подработки и переработки по собственной инициативе.
А у меня книги. О записке, кстати, я им не рассказала. Во-первых, послание написано именно для меня, а во-вторых, родители после этого только мешаться мне начнут со своими вопросами и предложениями о помощи.
— Здравствуйте! — здоровается со мной щуплый очкарик, входящий в двери библиотеки.
— Добрый день! — отвечаю, кивая головой.
Парнишка проходит в рабочую зону и садится за компьютер. Вот и ещё один посетитель. Их обычно гораздо меньше, чем в будние дни, но бывают и в выходные толпы — особенно перед сессией.
На часах пять минут одиннадцатого. Ужасно медленно ползёт время, и я в очередной раз зеваю. Так и проходит одна минута за другой, один час за другим. В обеденный перерыв могла бы и поспать, но не стала, ведь важна каждая минута наедине с чёртовыми книгами. Зеваю да ищу. Страдаю, но не отдыхаю. А после снова посетители, заполнение базы читателей и консультирование по оплате абонемента для работы с компьютерами.
Лишь в одно мгновение я осталась в библиотеке одна. На часах четыре часа, ещё сто двадцать минут и я буду свободна от посетителей. Прикрыть бы на минуту глаза… Только на одну. Сложить руки на широком деревянном столе и приложить голову… Как же я об этом мечтала!
И так мне становится хорошо, словно в сам рай попала. Словно тёплая речка плавно несёт меня, подталкивая волнами в спину. А я, раскинув руки в стороны, просто лежу и позволяю течению унести меня куда-нибудь подальше от всех тяжёлых мыслей, роящихся в моей голове.
— Хорошего вечера! Приходите к нам ещё! — мужской голос заставляет меня вздрогнуть и подскочить на месте.
Что за… В окнах библиотеки уже не так ярко светит солнце, но даже его жалкие остатки не освещают в полной мере моё рабочее место, так как в полметре от меня стоит и заслоняет свет… Артём.
Угольников задорно улыбается уходящей студентке, стоя за стойкой библиотекаря рядом с моим стулом. Сколько я спала и что здесь сейчас происходит?
— Ого! — заметил он моё пробуждение. — Решила, наконец, почтить нас своим присутствием?
— Что ты здесь делаешь? — выпрямляю спину, с досадой отмечая, как затекли мышцы от неудобной позы.
— Пришёл позаниматься, а библиотекарь спит на рабочем месте! — он опирается локтем о стол и смотрит на сидящую меня свысока. — Как думаешь, стоит ли доложить об этом Елизавете Петровне?
— Доложи, если смелый такой.
Смотрю на часы и ужасаюсь: рабочий день уже полчаса как окончен.
— Отчего бы смелым не быть? Я отпахал за тебя почти полтора часа! — Артём усмехается, с особым удовольствием осматривая моё лицо.
Наверняка на моей коже остались вмятины от рукавов рубашки.
— Почему не разбудил? Книги кто-нибудь брал или приносил?
— Спишь, как суслик. Слюнки пускаешь. Как будить-то такое милое создание?
Издевается. Хмурю брови с такой силой, на какую только способна. А голова такая тяжёлая сейчас, словно весит больше чем всё моё тело. В глазах песок, и усталость ощущается даже ещё больше, чем до отключки.
— Книги брали, — голос Угольникова вдруг приобретает непривычно серьёзный тон. — Я вот на бумажке всех записал. Думаю, разберешься.
Одногруппник и в самом деле протягивает мне тетрадный лист с не очень-то и аккуратным почерком, где перечислены инициалы студентов и названия книг.
— Спасибо, — хмыкаю.
— Спасибо? — восклицает так эмоционально, что я отвлекаюсь от листочка и на секунду теряюсь даже. — Тебе знакомо такое слово?
— Мне знакомо много слов. Нехороших в том числе.
— Угрозы? После всего, что я пережил за эти полтора часа?
— Зачем ты работал последние полчаса? Мой рабочий день до шести вечера.
— Да мы болтали с ней просто, — усмехается.
Всё с ним ясно. И с ушедшей девчонкой тоже. Нашли, блин, место для свидания. Шли бы… куда подальше ворковать.
— Отчего вместе с ней не ушёл? — не сдерживаю недовольства от ситуации.
Заснуть при Угольникове, позволить ему отработать за себя, продолжать спать в то время, пока он тут девок клеит. Вот дерьмо.
— Ревнуешь? — подмигивает.
— Тебя?.. — наигранно морщусь, осматривая парня с ног до головы.
Красивого такого парня, но ему знать об этом не обязательно.
— Впрочем не важно, — отмахивается. — Ревнуй сколько хочешь. Я прекрасно понимаю какие чувства вызываю у девчонок и никак тебя не осуждаю. Важно другое: ты мне теперь должна.
— Должна что? — встаю со стула, становясь напротив Артёма, так как выносить возвышающуюся надо мной наглую мужскую фигуру уже нет никаких сил.
Только лицом к лицу и никак иначе.
— Чай, — загадочная полуулыбка.
— Просто чай? — щурюсь.
В ответ усмешка с искорками дразнящего веселья в карих глазах. Он открывает рот, и я уже заранее понимаю, что сегодняшний вечер что-то изменит в моей жизни.
Глава 16
Артём
— Просто чай? — спрашивает она с таким скепсисом, что мне становится радостно и смешно.
Крыловой пришло на ум что-то другое? Ну, надо же, как интересно! Я не против после чая заняться чем-нибудь более увлекательным, но и переходить в горизонтальную плоскость не сказать что прям сегодня планировал. Не так же сразу, с разбегу, в самом деле! Но если дама сама не против…
— Можно и с пирожными, — пожимаю плечами.
— А больше ничего тебе не надо?
Спрашивает саркастично, но так и подмывает желание ответить…
— Надо!
— Чего ещё можно было ожидать от… — Одария усмехается, кивая головой, но я её обрываю:
— Торта бы ещё…
— Торта? — растерянно хмурится.
Она вообще слегка потерянная сейчас после сна. Глаза сонные и слегка опухшие, на щеке красное пятно от собственной руки, на которой девушка спала. Волосы немного
