широко открытыми глазами:
— Я не знаю, кто вы и что всё это значит, но я сейчас же вызову полицию! — у неё пересохло в горле. Она хотела выглядеть уверенно, но монолог незнакомца ввёл её в крайне подавленное состояние.
— Позвольте, мадам, кто ж в здравом уме сознается, что общается с нечистью? — после того как незнакомец произнёс эту фразу, рот его неожиданно стал растягиваться в безразмерной улыбке, дойдя уголками губ до самых ушей, обнажив огромные зубы, а нижняя челюсть опустилась неестественно низко, издавая неприятный характерный хруст. Кожа его потемнела, глаза стали дикими и судорожно заметались по сторонам. Свет в прихожей замигал. Ася закатила глаза и медленно сползла вдоль стены на пол. В тот же миг к незнакомцу вернулся обычный облик, он вынул из кармана своего пальто конверт и положил его на стул, где только что сидела потерявшая сознание Ася.
Это были прощальные строки от покойного мужа:
«Спасибо тебе за всё,
Спасибо за счастья миг,
Спасибо, что всё прошло,
Спасибо, что я не сник.
Сотри мои письма все,
А фото… а фото что?
Обман на твоей стене,
И кто виноват? Никто…
Живи полной грудью, крась
ресницы свои и дни.
Забудь, что ты мне клялась,
И заново всё начни.
У каждого свой итог,
Случайностей нет в пути,
Разводит и сводит Бог,
А ты мне дала уйти».
Дверь захлопнулась, и на этом, мой дорогой читатель, связь с Асей была окончена.
Но я позволю себе вмешаться в это правдивое повествование, так как хочу оставить и своё мнение о диалоге Андрея и Аси. Разумеется, быть или не быть нянькой своему взрослому мужчине — это вопрос выбора самой женщины. И чего греха таить, и со мной нянчились, и я в своей жизни играл такие нелицеприятные роли. И если бы не Божий промысел, то мог бы и дальше быть слепым по отношению к самому себе. Ведь не так страшно сделать глупость, как не понять, что ты её сделал. Так вот, женщины сами делают из своих мужчин слюнтяев. И наоборот — растят настоящих мужчин. Но на это способны именно Женщины. Зачастую для этого необходимы радикальные меры, но, если ты внутри сама ещё ребёнок, не принявший своей женской природы, то так вы каши не сварите.
Вот и влачат двое своё жалкое совместное существование, либо разбегаются при первом же препятствии. А ведь при взаимодействии двух людей урок получают оба. Но каждый — свой. В нашем случае безвременно почивший герой полностью растерял свою внутреннюю опору, свой стержень и со временем был поглощён чувством своей никчёмности перед новой женой. Но чем больше ощущаешь свою никчёмность, тем выше в глазах поднимается партнёр. И когда высота эта становится для тебя недосягаемой, тогда и наступает окончательный разрыв. А всего-то и нужно — в первую очередь научиться любить себя, быть внутри самодостаточным. Тогда и снаружи всё будет соответствовать внутреннему состоянию. В том числе, и материальные блага.
Однако вернемся к повествованию. Дверь захлопнулась…
Глава 16. Шнобель
Захлопнувшаяся за спиной Андрея дверь издала громкий металлический лязг. Он огляделся. Камера состояла из четырёх двухъярусных кроватей, так называемых нар, отхожего места в левом углу от дверей, стола посередине и маленького депрессивного окошка, перекрытого решёткой из арматуры. Под потолком тускло горела одна лампочка. Мрачное место называлось московским СИЗО номер N. В камере 302 находились четыре обитателя.
— Оп-па, ты кем будешь, мил человек? — спрыгнув со второго яруса нар, с пугающе откровенным интересом спросил худой, с кривым носом, короткими редкими волосами и явно регулярно проживающий в подобных местах крайне неприятный тип.
— Время покажет, — спокойно ответил Андрей, взглянув глубоко в глаза интересующемуся, как будто увидел там какую-то тайну. И в следующее мгновение в его руке возникла записка, или, как принято говорить в местах не столь отдалённых, малява, в которой чёрным по белому и была расписана эта самая тайна.
— Чё? Умный что ли? — задиристо ухмыльнулся заключённый, и лоб его почему-то внезапно вспотел.
— Скорее, находчивый, — уверенно ответил Андрей.
В ответ уголовник громко загоготал, отчего его кривой нос искривился ещё больше и стали видны почерневшие от постоянного употребления крепчайшего чифиря зубы. Однако, несмотря на кажущийся уверенным смех, было видно, как он почему-то занервничал:
— И чё ты там находишь, фраер находчивый?
— Я нахожу вас, джентльмен, висящим у окошка, в совершенно обездвиженном состоянии, вследствие удушения постельным бельём. В заключении о смерти будет указана абсолютно логичная причина — самоубийство. Ибо путь, который вы избрали для себя жизненным, ни к чему другому привести не мог. При этом для каждого здесь находящегося будет совершенно очевидным тот факт, что услугу по переходу в мир иной вы оказали себе не сами, — закончил Андрей и добродушно улыбнулся.
Обалдев от такой наглости и скривив в звериной гримасе худое, морщинистое лицо, кривоносый закричал:
— Ты чё, в натуре, падла! Ты прямо щас в парашу нырнёшь за такой прогон!
— Остынь, Шнобель, — спокойный голос, прозвучавший со стороны занавешенной по краям нижней шконки, немного отрезвил заключённого по кличке Шнобель.
— Червонец, в натуре, это же ментовской пассажир. Чё с ним базарить? — не унимался Шнобель, и непонятное беспокойство всё больше охватывало его.
— В натуре менты в прокуратуре. Чокалку прикрой, — окончательно усмирил его человек лет пятидесяти с лаконичным прозвищем Червонец. По всему было видно, что человек этот духом крепок и находится на своём месте, но в глазах его проступала какая-то тоска, безысходность, а может, даже разочарование. Когда-то давно, в свои юные 16 лет, он по глупости стянул деньги из кассы магазина. Буквально уже через месяц эти деньги не имели для него ровным счетом никакого значения. А вот поступок остался с ним навсегда, определив всю его дальнейшую судьбу.
Отодвинув самодельную занавеску над своими нарами, он обратился к Андрею:
— Так кто же ты, поведай нам?
— Почтальон, — просто ответил Андрей.
— Почтальон Печкин принёс заметку про вашего мальчика, — ехидно передразнил его Шнобель и негромко добавил, — я тебе разнесу твою печку…
— Ша! — угрожающе прикрикнул Червонец.
— А ведь прав, Шнобель. Я принёс заметку, — сверкнув глазами, улыбнулся Андрей, и кривоносый совсем побледнел.
— Шкреби сюда, почтальон, со своей заметкой, — пригласил его Червонец. Андрей подошёл к нему, передал «маляву» и уселся за стол, ожидая, пока Червонец ознакомится с содержимым.
А
