удивлением профессионалов.
Затем они переглянулись, и Лю спросил:
– Зачем?
– Ну … – сказал я, чувствуя себя идиотом. – Мы взорвали бы пол в бассейне. И напрямик. Ра-аз. – И сделал неопределенно-залихватский жест рукой, – Вот.
– Да, – сказал Лю. – Да!
– Не пойдёт, – до меня дошло. – Там внизу Никита.
– Нет-нет, – сказала Линда. – Всё нормально. Смотри, Лю, Зал Ухода. Этот угол – начало координат. По десять делений. Я добираюсь дотуда, и сообщаю координаты Никиты. Вы рвёте пол.
– А не проще ли нам пойти всем вместе? – спросил я.
– Не проще, – сказал Лю. – Протащить тебя туда – это куча времени. Линда дойдет минут за десять.
– Пятнадцать, – сказала Линда.
– Хорошо, – сказал Лю, – мы будем ждать пятнадцать с половиной минут. И у нас будет запас в две минуты.
XIX
Наверное, это из-за городских огней. В нашем мире тоже так: электрический свет города не даёт увидеть настоящего черного бархатного неба. С ярким Небесным швом. С Большой и Малой Медведицами. С блестящей россыпью звёзд, таких больших, что захватывает дух.
В городах такого неба не увидишь.
Мы лежали с Лю на краю бассейна и смотрели на небо. Лю пару минут назад закончил прикреплять сжаты к бортику. Впрочем, прикреплять – это сильно сказано. Он просто сжал в руке шарик на конце сжата и бросил его на бортик. Из шарика тотчас полезли металлические на вид ростки и стали впиваться в облицовку бассейна. И Лю, кстати, объяснил мне, что такое сжаты. По сути, это всего лишь мышца, сказал он. Если воздействовать на неё слабым током, она сокращается. Всё просто.
– Есть, – сказал Лю, поднося телефон к уху. – Тринадцать с половиной минут. Молодец. Десять-один? Удачно. Я бросаю по центру. По центру.
И привстав на колено, кинул в центр бассейна устройство направленного взрыва, заранее выставленное на пять секунд.
– Пять, четыре, три, два… – считал он в телефон.
Бум-м-м! И нас обдало потоком воды.
Мокрая вечеринка, подумал я, и приготовился вскакивать. Лю схватил меня за руку, останавливая.
– Десять секунд, – шепнул он. – … девять, десять. Пошли.
И мы спрыгнули в бассейн. Там уже было по пояс, и вода с рёвом уходила в гигантскую воронку в центре. Когда мы приблизились к воронке, было уже по колено. Метра в три диаметр, прикинул я. Лю машинально подёргал сжат, проверяя, кивнул мне и спрыгнул в дыру.
Погнали наши городских.
XX
В Зале Ухода воды было по пояс, и она стремительно убывала.
– Не туда смотришь, – крикнул Лю.
Дракон, узкий и длинный, такой, каким рисуют его китайцы, подняв своё тело над водой и растопырив усы в стороны, смотрел на меня своими жёлтыми глазами, и на затылке его сидел Никита.
– Никита, – закричал я, срывая маску. – Сынок!
Голос мой потонул в плеске воды, но сын мой увидел меня и потянул ко мне руки, радостно улыбаясь.
И тут я увидел, как на дальней от нас стене вспухает ярко-зелёное пятно перехода, я сразу понял, что это переход, что ещё могло быть зелёного в этом жёлтом мире?
– Надо его задержать! – Линда, взявшаяся неведомо откуда, с рваной дырой на правом рукаве.
Затрещал автомат Лю, и я увидел, как – раз-два-три-четыре – появились круглые отверстия на груди бабайки-дракона.
– Сто-ой!! – дурным голосом заорал я. – Не стрелять!
И Линда опустила свою базуку.
И автомат Лю так кстати закашлялся, и Лю, точным движением выдернув обойму, потянул с пояса сменную и воткнул её в гнездо, – холодный и готовый ко всему.
Дракон же словно ничего не почувствовал, словно и не хлынула толчком кровь из всех четырёх отверстий. Он рывком расправил неправдоподобно короткие крылья и, словно перелившись из одного состояния в другое, развернулся лицом к выходу.
Сейчас. Потом будет поздно.
Я выхватил саблю и побежал на него.
Снова затрещали автоматы, послышался женский вскрик, и я словно споткнулся об этот крик и упал лицом в воду. Поднимаясь, я увидел,
как бежит от дверей, бодаясь с водным потоком, охрана,
как, роняя автомат, падает Лю,
и как, зажав рукой собственный рот, рвётся к своему напарнику Линда.
Полыхнуло зелёным, и проход стал ярче.
Я стоял мокрый с ног до головы, на коленях и смотрел, как Линда, бережно держа на коленях окровавленную голову Лю, что-то шепчет ему на ухо, а тот глядит невидящим взглядом куда-то мимо меня. Дракон плавно, словно самолёт вертикального взлёта, набрал высоту и, зависнув, развернулся целясь лицом к проходу. Линда подняла голову и увидела меня.
Глаза её вспыхнули гневом.
– Иди! Иди за ним! – закричала она. – Если не хочешь быть проклят!
Я глянул на дракона, и увидел, как смотрит на меня, вытянувшись в мою сторону, Никита. Дракон гигантской рыбкой заскользил в дыру перехода. Я вынул из кармана куртки кошелёк и кинул его Линде. Та машинально точным движением поймала его. Вот и хорошо, подумал я – и успел увидеть, развернувшись, как плавно, волной, исчезает в дыре перехода драконий хвост.
– Да иди же ты! – крикнула Линда. – Иди!
К чёрту. Это всего лишь наёмники.
Я встал и, сжимая в руке оскользевшую саблю, побежал к тускнеющему пятну перехода. На перехват кинулся кто-то из охраны.
Ерунда, они не успеют.
Снова затрещали автоматы, и что-то дёрнуло меня за правую ногу на последнем шаге, и прыжок от этого получился каким-то неловким.
Сверкнуло ярко-зелёным, и я почувствовал, зажмуривши глаза, как дохнуло теплом, и упал лицом вниз.
Меня словно поймала гигантская ладонь и мягко опустила на землю.
Я открыл глаза.
Трава.
Ярко-зелёная трава.
Я прошёл.
XXI
А в жёлтом мире, в жёлтом небоскрёбе, девушка, настоящего имени которой я так и не узнал, склонилась над телом своего парня и заплакала горько и безутешно.
Слеза упала на лицо лежащего, и его ресницы дрогнули.
Я верю в это.
5. Зелёный констебль
I
Я лежал и смотрел в бледно-зелёное небо. По небу плыли облака, и глаз уже воспринимал их как белые. Забинтованная нога перестала кровоточить и только тихонько ныла. Бинт я нашёл в той самой жёлтой сумке, что дали мне Линда и Лю. Дырка в мякоти – это не так страшно, я не помру среди этой травы. Вот только как передвигаться – ковылять-то я смогу, но хватит ли мне этого?
Я ещё раз огляделся.
Лесостепь.
Так я, во всяком случае, себе её представляю: равнина с лесистыми островками. И старые, сглаженные временем горы по
