Книга Игры судьбы - Аврельева Алиса

Ну вот, теперь можно со спокойной душой идти в универ.

— Я уже начала придумывать теории, почему тебя не будет на лекции. Хорошо, что ты успела до начала пары. — облегчённо выдыхает Машка, когда я сажусь рядом — запыхавшаяся, с алеющими щеками, позоровевшими губами и блестящими глазами.

— Я внезапно вспомнила, что первая лекция у нас с Довлатовым. — рвано произношу, пытаясь привести дыхание в порядок. — Поэтому бежала со всех ног.

И, как ни странно, успела. Не хватало мне ещё выслушивать нотации по поводу опозданий.

Достаю из рюкзака тетрадь с ручкой, и в этот момент в аудиторию входит лектор. Надо признать, белая отглаженная рубашка и серые штаны ему очень идут. Хотя, надень он обычный мешок для картошки, и то будет выглядеть так, словно сошёл с показа Версаче.

— Всем доброе утро. — Довлатов откидывает зал ленивым взглядом и садится на стул. — Без предисловий приступаем к новой теме.

Стараюсь не смотреть на мужчину. Подперев ладонью лоб, начинаю записывать каждое слово, не сразу понимая смысл сказанного, и всё потому, что никак не могу сосредоточиться. Сегодня среда, значит, отдать «подарок» нужно в ближайшее время. И единственный адекватный вариант, приходящий в голову, — сделать это после лекции. В конце дня лектор попросту может отсутствовать на кафедре, а приходить на пятиминутных перерывах — не самая лучшая идея.

До конца пары остаётся меньше пяти минут. Предупреждаю Машу о своём решении и, отложив ручку в сторону, просто сижу с закрытыми глазами до тех пор, пока не звенит трель звонка.

И какой же я была наивной, когда полагала, что останусь наедине с Довлатовым: несколько однокурсниц окружают мужчину за столом, словно пчёлы на такой желанный мёд, и начинают спрашивать непонятные моменты из лекции.

— Пф, — бурчу себе под нос и, сложив руки на груди, продолжаю стоять поодаль от них, не вдаваясь в подробности разговоров.

Внутри неприятно колет собственническими иголками совести от нынешней ситуации. И хотя я не вижу лица Довлатова из-за фигур однокурсниц, в глубине души уверена, что ему льстит такое внимание от женской половины.

Спустя несколько минут мучительных ожиданий девушки, к великой удаче, начинают покидать аудиторию. Правда, одна особа, всё же, уходить явно не спешит. Ярко-рыжая, в неприлично короткой юбке и донельзя обтягивающей блузке. Точно, она же в прошлый раз подходила к лектору с вопросом!

Внезапно с её стороны слышится писклявый смех, который она наигранно пытается превратить в соблазнительно-мелодичный. Секунда — и обладательница вызывающего стиля поддаётся вперёд, от чего остатки юбки незамедлительно ползут вверх.

Вот же настырная вобла. Похоже, её вовсе не смущает тот факт, что с Довлатовым она не одна в аудитории. Впрочем, глядя на рыжую, складывается впечатление, что в этой жизни её вряд ли может что-то смутить.

На ум приходит мысль покинуть кабинет и не лицезреть данную картину, так как меня может просто стошнить. Уверенно делаю шаг вперёд, и тут же замираю на месте, когда отчётливо слышу безразличный голос лектора с примесью льда:

— Всего хорошего. До завтра.

Оказывается, у девицы не только пошлая одежда, но и размалёванное лицо, в чём я убеждаюсь, когда эта персона, повернувшись боком, нарочито медленно следует в сторону выхода. Недовольная. Об этом говорит её насупившееся лицо и заметная морщинка между сведённых бровей.

Когда за ней закрывается дверь, Дмитрий Константинович облегчённо выдыхает, затем встаёт с места и, обойдя стол, присаживается на его край.

— Я не сильно кусаюсь, Суворова. Можешь подойти. — он насмешливо приподнимает уголок губ.

Делаю несколько шагов вперёд и останавливаюсь в метре от лектора. Некоторое время продолжаю молчать, взглядом ведя молчаливый диалог с серыми глазами мужчины.

— Это вам. — протягиваю серебристую коробку, позволяя себе широко улыбнуться.

Довлатов хмыкает и осторожно притрагивается к подарку, задевая пальцами мою ладонь.

— А где же ленточка? — он заинтересованно и так нежно проводит рукой по гладкой поверхности, что меня передёргивает.

— Я не нашла подходящей. Но, если хотите, могу перевязать верёвекой. — продолжаю наблюдать за действиями лектора, не моргая. Его длинные пальцы задевают углы коробки, и я сглатываю.

— Да нет, мне не принципиально. Обойдусь.

— Только откроете коробку дома, заодно и примерку можете устроить.

— Надеюсь, вы с размером не ошиблись? — лектор проницательно смотрит мне куда-то в область шеи. Мужской низкий голос, словно пелена, мягко распространяется по внушительной аудитории.

— Думаю, вам подойдёт. Выбирала самый маленький. — ох, неужели я это сказала вслух? Всегда знала, что такое нельзя говорить противоположному полу, но не могу избавиться от привычки сболтнуть лишнее.

Во взгляде Довлатова проскальзывает удивление с колючими искрами скептицизма. Мужчина выпрямляется, обходит меня и становится за спиной.

— Суворова, вас в детстве случайно не лупили ремнём? — практически шепчет мне на ухо, задевая обжигающим дыханием несколько волосков. Его тело не прикасается к моему, но даже от такого расстояния становится душно, и щёки начинают наливаться пунцом.

— Случайно нет.

— Значит, будет неслучайно. А то у меня фантастическое желание сделать это прямо сейчас. — от его ровного тона по спине проскальзывает холодок.

— Извините, сейчас не получится: вынуждена лететь на следующую пару. — произношу на одном дыхании и сразу же срываюсь с места, не оборачиваясь. Прям перелётная птица, не иначе. — До свидания!

Последние слова получаются такими радостными, будто я выиграла крупную сумму денег. Наверное, со стороны это выглядит примерно так: окрылённая студентка сбегает от недовольного преподавателя.

А вот что подумал Довлатов я даже боюсь представить.